Изложено по: Плутарх. 12-17 с восполнением подробностей из различных древнеегипетских текстов

Земное царствование Осириса и заговор Сета

После того, как мудрый Тот выиграл у Луны пять дней и присоединил их к солнечному году, богиня неба обрела возможность рождать по одному ребёнку в каждый из пяти предновогодних дней.

В первый день она родила Осириса (египетск. Уси р(е)). Когда младенец появился на свет, он так громко заплакал, что это могло означать только одно: в мир явился величайший из богов! В то же мгновение голос свыше возвестил:

Люди и боги! В мир пришёл Властелин Всего!

Илл. 84. Сет в виде стилизованного животного (жирафа?). Алебастровая статуэтка; XXVI династия; ГМИИ .

На каждом месте, где Исида находила какую-либо из частей, она воздвигала надгробную стелу, чтобы Сет не смог найти настоящей гробницы и чтобы Осириса почитали во всех номах Египта и во всех городах. Единственной частью, которую Исида так и не смогла найти, был фаллос: его съели рыбы - оксиринх (греч.; египетск. Хат; илл. 171 на с. 241), лепидот (илл. 172 на с. 242) и фарг. С тех пор египтяне презирают этих рыб и брезгуют ими.

В египетских текстах такое отношение к этим рыбам не засвидетельствовано; напротив, оксиринх и лепидот считались священными (см. далее, с. 241), а в некоторых областях почитался и фарг. По одному из мифов, эти рыбы возникли из крови Осириса.

Илл. 94. Мумификация и оплакивание умершего, отождествляемого с Осирисом. На погребальном ложе - мумия, жрец - Анубис - накладывает пелены, плакальщицы изображены с иероглифами Исиды (справа) и Нефтиды. Прорисовка рельефа с западной стены скальной гробницы сановника Пеннута в Анибе; XX династия .

Исида вылепила фаллос из глины, освятила его и прирастила к собранному телу Осириса. Поэтому египтяне справляют праздник в честь фаллоса (прилож. II-Г).

Затем богиня смазала труп Осириса божественными маслами, тем самым предохранив его от тления. В создании этой первой на земле мумии Исиде помогали её сестра Нефтида и сын Нефтиды, знаток целебных трав и секретов бальзамирования Анубис (илл. 94).

Через 70 дней мумия была готова. Исида и Нефтида стали оплакивать любимого брата (илл. 95, 96):

Илл. 95. Исида и Нефтида оплакивают Осириса.
Илл. 96. Исида и Нефтида в обликах птиц оплакивают Осириса .

Вместе с двумя сестрами горевали духи города Пе. Услышав причитания Исиды и Нефтиды, они пришли к телу Осириса и стали танцевать [танец печали, избивая] <...> свои тела, [ударяя] <...> в ладоши [рвали] свои волосы*.

«Тексты Пирамид» сообщают другую версию этого мифа, согласно которой Исида и Нефтида, собрав тело Осириса (отождествляемого с умершим фараоном), оживили его с помощью Нут и Ра.

Исида очень горевала из-за того, что при жизни Осириса не успела родить сына. Но, зная тайны магии и колдовства, она могла зачать ребёнка и от мумии супруга. Превратившись в самку коршуна - птицу Хат, Исида распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и забеременела.

Согласно Плутарху (12), Хор (отождествляемый Плутархом с Харвером) был зачат ещё до рождения Исиды и Осириса, когда они пребывали в чреве Нут, однако в другом фрагменте (19) говорится, что «Осирис сочетался с Исидой после смерти, и она произвела на свет Гарпократа (грецизир.; египетск. Хор-па-херед)» - Хора-ребёнка.

См. примеч. 17 на с. 34. По Плутарху, во второй день рождается Хароерис (египетск. Харвер). В том же фрагменте (12) Плутарх называет Хароериса сыном Исиды и Осириса, отождествляя его, таким образом, с Хором - сыном Исиды.

«Иные же утверждают, что это срок его жизни, а не царствования» (Плутарх. 13).

Греческий траурный обычай. Сравн., однако, Геродот. II. 65 - прилож. II-Е.

Уадж-Ур - буквально: «Великая Зелень» - море, в данном случае Средиземное.

У Плутарха - вереск (редкая разновидность древовидного вереска).

Разные источники называют разное число дней, в течение которых Исида собирала останки Осириса. Вместе поиски и мумификация продолжались 70 дней (время, в течение которого не виден Сириус).

Из глубокой древности пришло к нам имя Осириса. Культ этого божества существовал в Египте еще в эпоху Древнего Царства, т.е. в первой половине третьего тысячелетия до Н.Э. Таким образом, имя Осириса (Усира) звучит в человеческих устах на протяжении почти пяти тысячелетий. Возможно и дольше. Известно, что Осирис был одним из самых почитаемых божеств древнеегипетского пантеона. Эллины также относились к нему с уважением, ассоциируя с Дионисом. Средневековые алхимики использовали его имя в своих поисках философского камня. А аристократы-авантюристы XVIII века, такие как Сен-Жермен и Калиостро пытались достичь бессмертия под его божественным покровительством. Действительно, даже в экстравагантной компании древних божеств, столь контрастно отличающихся от наших представлений о божественном, Осирис выглядит весьма своеобразно. История его жизни, смерти, воскрешения и посмертного существования остается одним из самых любопытных мифов, которые знала древность. К сожалению, в этой самой древности миф об Осирисе в сравнительно полном виде был воспроизведен только Плутархом – греческим автором, жившем в начале уже нашей эры. Этот синкретический трактат был озаглавлен “Об Исиде и Осирисе”. В нем элементы древнеегипетского предания были перемешаны с эпизодами древнегреческой мифологии, имена многих египетских богов заменены на имена соответствующих им, по мнению автора, греческих божеств. Даже древнее имя Усир, принадлежащее главному герою, было преобразовано в греческое Осирис. Как мы знаем, в дальнейшем оно прижилось. Итак, обратимся к предложенной Плутархом интерпретации древнего мифа.

Часть первая. Рождение Владыки Всего Сущего.

Говорят, что когда Гелиос узнал о том что Рея тайно сочеталась с Кроном, он изрек ей проклятие, гласящее, что она не родит ни в какой месяц и ни в какой год. Но Гермес, влюбленный в богиню, сошелся с нею, а потом, играя с луной в шашки, отыграл семидесятую часть каждого из ее циклов, сложил из них пять дней и приставил их к тремстам шестидесяти; и до сих пор египтяне называют их «вставленными» и «днями рождения богов». Сразу дадим расшифровку. Под Гелиосом Плутарх, очевидно, подразумевает центральное божество древнеегипетского пантеона – бога солнца Ра. Греческая богиня Рея заменяет здесь египетскую богиню неба – Нут, а Крон – бога земли – Себа. Прообразом Гермеса в египетской мифологии является божество по имени Тот.

Необходимо отметить космологическую подоплеку этого отрывка. Несомненно, здесь на языке мифа объясняется известный астрономический факт - определенное несоответствие между лунным и солнечным годом. Те пять дней, которые Тот выигрывает в шашки у Луны и составляют этот “астрономический зазор”. Подобное отхождение от закономерностей, исходящих от высшего божества (Ра), такое вопиющее нарушение его воли, с точки зрения древних египтян могло быть вызвано только событием чрезвычайной важности и, несомненно, относящимся к области священного.

Рассказывают, что в первый день родился Осирис, и в момент его рождения некий голос изрек: владыка всего сущего является на свет. На второй день родился Аруэрис, которого называют Аполлоном, а некоторые также старшим Гором. На третий день на свет явился Тифон, но не во-время и не должным образом: он выскочил из бока матери, пробив его ударом. На четвертый день во влаге родилась Исида; на пятый - Нефтида, которую называют Концом и Афродитой, а некоторые - Победой. Миф гласит, что Осирис и Аруэрис произошли от Гелиоса, Исида - от Гермеса, а Тифон и Нефтида - от Крона.

Здесь стоит пояснить, что божество, которое Плутарх ассоциирует с Тифоном, древние египтяне называли богом пустыни, Сетом. Стоит заметить, что при рождении Осирис провозглашается Владыкой Всего Сущего. Таким образом, его божественное право на господство было предопределено свыше. Недаром в первой своей ипостаси он выступает в качестве Верховного Правителя, своеобразного Царя Царей (заметим, что отцом его, согласно мифу, был сам Ра). Его брат Сет, который будет играть в дальнейшем повествовании очень важную роль, с самого своего рождения воплощает в себе деструктивный элемент. На свет он появляется насильственно и противоестественно, как говорится в мифе “не во-время и не должным образом”. Это противопоставление благословенной судьбы Осириса и негодной судьбы Сета с самого начала задают определенную метафорическую дуальность, которая будет развита в дальнейшем.

Рассказывают, что Нефтида стала женою Тифона, а Исида и Осирис, полюбив друг друга, соединились во мраке чрева до рождения.

Как видим, инцест в древнеегипетской мифологии никак не имеет статуса табу. Напротив, брак братьев и сестер здесь как бы остается под божественным покровительством. Надо сказать, что многовековая история Древнего Египта знала немало случаев кровосмесительных браков, в результате которых, зачастую, происходило постепенное вырождение правящий династий.

Рассказывают, что, воцарившись, Осирис тотчас отвратил египтян от скудного и звероподобного образа жизни, показал им плоды земли и научил чтить богов; а потом он странствовал, подчиняя себе всю землю и совсем не нуждаясь для этого в оружии, ибо большинство людей он склонял на свою сторону, очаровывая их убедительным словом, соединенным с пением и всевозможной музыкой.

Итак, мы видим, что судьба Владыки Мира была уготована Осирису с рождения. Однако в мифе он выступает не только в виде могущественного правителя, но и в качестве монарха-просветителя. Действительно, просветительскую функцию Осириса здесь стоит выделить как ключевую. Цивилизация Древнего Египта, по мнению большинства историков, была бы невозможна без их успехов в сельском хозяйстве, в частности – в выращивании злаковых культур. Поэтому неудивительно, что Осирис, бог, выведший человечество из первобытного состояния, был для египтян богом зерна. Вот что пишет об этом известный антрополог Джеймс Фрезер в своем монументальном труде “Золотая ветвь”:

Осирис – бог зерна. Рассмотрения этого мифа и ритуала, связанного с Осирисом, думается, достаточно для того, чтобы доказать, что в одной из своих ипостасей этот бог был персонификацией хлеба, который, образно говоря, ежегодно умирает и возрождается вновь… С этим толкованием хорошо согласуются детали мифа об Осирисе. В нем говорится, что Осирис был отпрыском Неба и Земли. Какой еще родословной можно пожелать, богу, вырастающему из земли и оплодотворяемому небесной влагой? Правда, непосредственно египетская земля была обязана своим плодородием не ливням, а разливам Нила, но ее обитатели, должно быть, знали – или по крайней мере догадывались,что великую реку в ее течении питают дожди, выпадающие в глубине страны. Самое прямое отношение имеет к богу хлеба и предание об Осирисе, научившем людей земледелию.

В своем трактате Плутарх недвусмысленно ассоциирует Осириса с греческим богом плодородия - Дионисом. В одном месте он даже прямо говорит:

А то, что Осирис и Дионис - одно, кто знает лучше, чем ты, Клея? Так и должно быть: ведь это ты предводительствуешь в Дельфах вдохновенными жрицами, предназначенная отцом и матерью для таинств Осириса.

Но, несмотря на многочисленные доказательства идентичности этих двух богов, представленных Плутархом, характер их культов сильно различается. Достаточно лишь вспомнить сочинение Еврипида “Вакханки”, и сравнить дикие обряды поклонниц Диониса с просветительской деятельностью Осириса, о котором сам же Плутарх писал как о “отвратившего египтян от звероподобного образа жизни”. В первой части мифа об Осирисе раскрывается как раз “солнечная”, разумная сторона его религии. Осирис предстает в ней как высшее существо, наделенное божественной властью и, при этом, всеблагое, принесшее людям цивилизацию. Очень важен здесь символический аспект. Осирис воплощает в себе вообще всякую производящую силу; как выразились бы психоаналитики – либидо как таковое. В интерпретации того же Плутарха, он репрезентирует божественный Логос, творческое Слово. Недаром к нему относится и древнеегипетский фаллический культ, как культ плодородия, культ активной, производящей энергии.

Часть вторая. Гибель Осириса.

Тифон по возвращении Осириса стал готовить ему западню, втянув в заговор семьдесят два человека и имея сообщницей эфиопскую царицу по имени Асо. Он измерил тайно тело Осириса, соорудил по мерке саркофаг, прекрасный и чудесно украшенный, и принес его на пир. В то время как это зрелище вызвало восторг и удивление, Тифон как бы в шутку предложил преподнести саркофаг в дар тому, кто уляжется в него по размеру. После того как попробовали все по очереди и ни одному гостю он не пришелся впору, Осирис вступил в гроб и лег. И будто заговорщики подбежали, захлопнули крышку и, заколотив ее снаружи гвоздями, залили горячим свинцом, затащили гроб в реку и пустили в море у Таниса, через устье, которое поэтому и теперь еще египтяне зовут ненавистным и мерзким. Говорят, что это случилось в семнадцатый день месяца Афира, когда солнце пересекает созвездие Скорпиона, в двадцать восьмой год царствования Осириса. Из египетских источников также можно узнать, что умер замурованный в саркофаге Осирис не сразу, а только на четырнадцатый день. Это еще одна аллюзия на природные циклы. Смерть Осириса древние египтяне связывали с ежемесячным убавлением луны. Ведь именно четырнадцать дней проходит от полнолуния до новолуния. В этот срок луна как бы умирает, подобно Осирису. По этому поводу сразу возникает вопрос. Как Осирис вообще мог умереть? Разве боги не бессмертны? Между прочим даже в пушкинской “Сказке о царе Салтане” за время путешествия царственного семейства по “морю-окияну” в засмоленной бочке ребенок успел вырасти, научиться ходить и говорить. И хоть рос он, как говориться у Александра Сергеевича, “не по дням, а по часам”, прошло, должно быть, немало времени. Странно, что персонажи русской сказки в таких обстоятельствах выжили, а древнеегипетский бог – умер. Очевидно, и способ, которым Осирис был умерщвлен, имеет свой скрытый смысл. Морской горизонт имел в представлении некоторых народов мистическое значение и играл роль линии, разделяющей мир живых и мир мертвых. Отсюда и обычай хоронить умерших, отпуская их в лодке в открытое море (вспомним “Мертвеца” Джима Джармуша). Саркофаг является в этом фрагменте исключительно важным элементом. В глаза бросается очевидная нелепость такого способа умерщвления Владыки Всего Сущего. Однако без него здесь обойтись никак не могли, так как он играл роль судна, переправившего Осириса в мир мертвых.

Когда Исида узнала, что любящий Осирис по ошибке сочетался с ее сестрой как с ней самой, и увидела доказательство этого в венке из лотоса, который он оставил у Нефтиды, то она стала искать дитя, ибо Нефтида, родив, тотчас удалила его из страха перед Тифоном; ребенок был найден с большим трудом и с помощью собак, которые вели Исиду; она вскормила его, и он, названный Анубисом, стал ее защитником и спутником, и говорят, что он сторожит богов как собаки - людей.

Больше всего, конечно, в этом фрагменте забавляет фраза “… любящий Осирис по ошибке сочетался…”. Впрочем, теперь становится понятно, почему мог невзлюбить Сет своего брата. Не мудрено, обладая от природы столь неистовым темпераментом решиться даже на братоубийство. Интересно, что Исида отнеслась к этой измене с пониманием. Скорбь от гибели мужа была для нее явно сильней ревности. Да и вообще о ревности здесь нет ни слова. Это не удивительно. Фараоны Древнего Египта нередко имели по нескольку жен, так что измена “любимой жене”, очевидно, не считалось делом зазорным.

Исида узнала о саркофаге, что море пригнало его к берегу Библа и прибой осторожно вынес его в заросли вереска. А вереск, в малое время выросши в огромный и прекрасный ствол, объял и охватил его, и укрыл в себе. Царь удивился размерам растения и, срубив сердцевину, содержащую невидимый взору гроб, поставил ствол как подпорку для крыши.

Символическое значение этого эпизода отсылает нас к еще одному аспекту культа Осириса. Помимо указанных выше “специальностей”, Осирис считался в Древнем Египте еще и богом деревьев. Для Плутарха это было одним из доказательств полной идентичности Осириса и Диониса. Различные культы поклонения деревьям существовали в разные времена и в разных частях мира. Один из самых известных из них является религия друидов. Впрочем, “священные рощи” были знакомы многим традиционным обществам. В некоторых племенах Океании, к примеру, существовала (а, возможно, существует и до сих пор) традиция хоронить своих мертвецов в дуплах деревьев, растущих в особом священном месте. Считалось, что дух умершего поселяется в таком дереве, и продолжает жить, пока живо само дерево.

Исида, узнав об этом от божественного духа молвы, явилась в Библ, села у источника, смиренная и заплаканная, и не говорила ни с кем, но только приветствовала служанок царицы, ласкала их, заплетала им косы и навевала от себя на их тело удивительный аромат. Лишь только царица увидела служанок, как в ней возникло влечение к незнакомке, волосам и телу, источающему благовоние. За Исидой послали, а когда она прижилась, ее сделали кормилицей царского сына. Предание гласит, что Исида выкармливала дитя, вкладывая ему в рот вместо груди палец, а ночью выжигала огнем смертную оболочку его тела; сама же, превращаясь в ласточку, с жалобным криком вилась вокруг колонны - и так до тех пор, пока царица не подстерегла ее и не закричала при виде ребенка в огне, лишив его тем самым бессмертия. Тогда изобличенная богиня выпросила столп из-под кровли; легко освободив его, она расщепила вереск, а потом, закутав его в полотно и умастив миром, вручила царю и царице; и теперь еще жители Библа почитают дерево, положенное в святилище Исиды. И рассказывают, что она пала на гроб и возопила так, что младший сын царя тут же умер, а старшего она якобы забрала с собой и, поместив гроб на судно, отплыла.

Пожалуй, это самый странный фрагмент истории, с трудом поддающийся толкованию. Стилистически он несколько выбивается из остального повествования. Например, совершенно непонятно поведение Исиды в качестве кормилицы. Впрочем отгадку мы найдем, изучив гомеровский гимн Деметре, где почти слово в слово повторяется история со сжиганием смертной оболочки ребенка. Вообще у греческой Деметры и Исиды можно отыскать много общего. Во-первых, обе они были богинями земледелия. Известно, что Осирис, научив людей возделывать почву, в дальнейшем поручил заботы о соблюдении земледельческих циклов своей сестре и супруге. Затем, обе они скорбят и находятся в поиске. Деметра ищет свою дочь Персефону, похищенную Аидом, Исида – соответственно Осириса. Каждая из богинь, скрыв свою истинную природу, становится кормилицей в царской семье: Деметра – у элевсинского царя Келея, Исида – у царя Библа, Малькандра. Эпизоды со сжиганием смертной плоти младенцев, как уже было сказано, абсолютно идентичны. Кроме того, в обоих случаях мать-царица становится свидетелем пугающего зрелища и тем самым губит своего ребенка, не прошедшего до конца очистительного ритуала. Плутарх упоминает любопытную деталь: “… она расщепила вереск, а потом, закутав его в полотно и умастив миром, вручила царю и царице; и теперь еще жители Библа почитают дерево, положенное в святилище Исиды”. Судя по всему, речь здесь идет о храме Баалат-Гебал, действительно находившемся при жизни Плутарха в Библе. Надо сказать, что храм этот был уже в ту пору весьма древним. Предположительное время его постройки – примерно 2800 лет до Н.Э. Упомянутое Плутархом дерево, скорее всего, действительно было священным артефактом этого храма. Таким образом, здесь мифология смыкается с историей. Вторая часть легенды достаточно разительно отличается по общей стилистике и атмосфере от первой части. Там мы имеем дело с процессами, преимущественно космологическими, наблюдаем, как рождаются и спускаются с небес боги, как люди получают в качестве божественного дара различные способности. Здесь же события развиваются, скорее, в горизонтальной плоскости. Боги в своих поступках больше похожи на людей. Они обманывают, предают, погибают, скорбят, страдают. Их божественная природа здесь уже не столь очевидна. Впрочем, в сюжет мифа привносится интрига, которая не характерна для архаических культов. Персонажи, вовлеченные в драматическую реальность, обнаруживают интересные характерные черты. Например, Исида показывает себя в качестве женщины-мага. Если Сет добивается своего силой и хитростью, то Исида использует для достижения своих целей скрытыми силами природы, власть над которыми дана ей при рождении. Нахождением Исидой тела Осириса следует завершить вторую часть. Дальше начинается история, связанная с наиболее таинственным и, вместе с тем, наиболее важной частью культа Осириса – его воскрешением и последующим воцарением над Царством Мертвых.

Часть третья. Воскрешение Осириса.

И рассказывают, что потом, когда Исида ушла в Бут к сыну Гору, который там воспитывался, и поместила гроб вдали от дороги, Тифон, охотясь при луне, наткнулся на него и, узнав тело, растерзал его на четырнадцать частей и рассеял их. Когда Исида узнала об этом, она отправилась на поиски, переплывая болота на папирусной лодке. По этой причине будто бы крокодилы не трогают плавающих в папирусных челноках, испытывая или страх или, клянусь Зевсом, почтение перед богиней. И потому якобы в Египте называют много гробниц Осириса, что Исида, отыскивая, хоронила каждый его член. Иные же отрицают это и говорят, что она изготовила статуи и дала их каждому городу вместо тела Осириса для того, чтобы Тифону, если бы он победил Гора и стал отыскивать истинную гробницу, пришлось отказаться от этого, так как ему называли бы и показывали много могил. Из всех частей тела Осириса Исида не нашла только фалл, ибо он тотчас упал в реку и им кормились лепидоты, фагры и осетры, которыми гнушаются больше, чем всякой другой рыбой. Исида же, по рассказам, вместо него сделала его изображение и освятила фалл; в честь него и сейчас египтяне устраивают празднества. Один из самых важных элементов этой части – расчленение тела Осириса на четырнадцать частей. Во-первых, таким образом легенда объясняет, почему по всему Древнему Египту были разбросаны святилища, жрецы каждого из которых утверждали, что в нем захоронен прах Осириса. Заметим, что главное из этих святилищ располагалось в Мемфисе, где согласно приданиям была захоронена голова бога. У Фрезера, которого мы цитировали в первой части, дается интересная символическая интерпретация этого фрагмента. В ней Осирис ассоциируется с зернами, которые придаются земле для последующего “воскрешения” в новых колосьях. Таким образом разделение Осириса на части – это разделение на части колоса, предназначенного для последующего возрождения. Эту версию подтверждают некоторые элементы культа Осириса, в которых зерна пшеницы действительно представляют его репродуктивную энергию. Еще одна параллель имеет отношение к христианской символике. Известно громадное символическое значение хлеба в Священном писании. Хлеб играет немаловажную роль и в свершении церковных таинств. Так в божественной литургии, одного из ключевых обрядов православной и католической церквей, хлеб символизирует тело Христа. Надо сказать, этот момент весьма неоднозначно воспринимался на заре христианства его противниками. Например, некоторые язычники считали христиан сумасшедшими за то, что те “поедали тело собственного бога”. Доходило до того, что христиан обвиняли в каннибализме. Однако невежественные римляне не знали, что хлеб в данном обряде был символом воскресения Христова, и, поедая его, христиане причащались вечной жизни. К сожалению, у Плутарха о воскресении Осириса говорится мало и вскользь. Зато в египетских источниках оно имеет центральное значение. Вообще египетская версия несколько отличается от пересказа греческого ученого. Известный египтолог Уолисс Бадж в своей книге “Египетская магия” приводит перевод оригинального древнеегипетского текста, посвященного богу Тоту:

Найдя мертвое своего мужа Осириса, Исида птицей воспарила над ним, и удары крыльев ее рождали ветер, а сияющее оперенье излучало свет. Своими «словами власти» она воскресила мертвое тело. От их объятий во время этой встречи родился Гор. Исида растила и воспитывала его в тайном убежище в тростниковых топях.

Таким образом, согласно этой версии, Гор был зачат уже после воскрешения Осириса. А само воскрешение явилось результатом магических манипуляций Исиды, получившей поддержку от бога неба – Тота. Еще один вариант находим в упомянутой “Золотой ветви” Фрезера. По этой интерпретации, когда тело Осириса было найдено, Исида с Нефтидой устроили поминальный плач.

Причитания сестер не пропали даром. Сжалившись над их горем, бог солнца Ра послал с небес бога Анубиса с головой шакала, и с помощью Нсиды, Нефтиды, Тота и Гора он составил из кусков тело мертвого бога, спеленал его полотняными повязками и совершил над ним все обряды, которые египтяне совершали над телами покойников. После этого Исида подняла остывшую пыль взмахом своих крыльев, Осирис ожил и стал править в царстве мертвых. Там он носит титулы Господина Подземного Мира, Хозяина Вечности и Владыки Умерших. Там в обществе сорока двух советников восседал он в великом зале двух истин и судил души умерших, которые торжественно исповедовались перед ним, и, после того как сердце их было взвешено на весах справедливости, получали вечную жизнь в награду за добродетель или надлежащую кару за грехи свои.

Этот вариант содержит отсылку к обряду мумификации – одной из наиболее своеобразных особенностей древнеегипетской культуры. Известно, что каждый древнеегипетский покойник, захороненный согласно обряду, ассоциировался с Осирисом. Воцарение Осириса в Подземном Мире, его титул Владыки Умерших является продолжением его будущности Владыкой Всего Сущего. Воскреснув, Осирис становится символом бессмертия, залогом вечной жизни. Развязка легенды, изложенной Плутархом, закрепляет за Осирисом победу в схватке добра со злом:

Потом, как гласит предание, Осирис, явившись Гору из царства мертвых, тренировал и упражнял его для боя, а затем спросил, что он считает самым прекрасным на свете. Когда тот ответил: отомстить за отца и мать, которым причинили зло,- снова спросил, какое животное кажется ему самым полезным для того, кто идет на битву. Услышав в ответ от Гора «конь», он удивился и стал допытываться, почему конь, а не лев. Тогда Гор сказал, что лев нужен тем, кто нуждается в защите, а конь нужен, чтобы отрезать и уничтожить бегущего врага. Услышав это, Осирис обрадовался, ибо Гор был совсем готов для борьбы. И рассказывают, что, в то время как беспрерывно многие переходили на сторону Гора, явилась к нему и наложница Тифона Туэрис и что змею, которая ее преследовала, убили друзья Гора; и до сих пор в память этого бросают веревку и перерубают ее посередине. Что касается сражения, то оно будто бы продолжалось много дней, и победил Гор. Исида же, получив скованного Тифона. не казнила его, но развязала и отпустила. У Гора не хватило терпения снести это: он поднял на мать руку и сорвал с головы ее царский венец. Но Гермес увенчал ее рогатым шлемом. Затем Тифон предъявил Гору обвинение незаконнорожденности, но при защите Гермеса Гор был признан богами законным сыном, а Тифон потерпел поражение еще в двух битвах.

Борьба с Сетом имеет в легенде метафизический характер. Противостояние между созидателем Осирисом и разрушителем Сетом напоминает космическую войну между Ахурой Маздой и Ангрой Маинью в древнеиранской мифологии. Известно, что зороастризм, возникший в древней Персии, породил манихейство, также рассматривающее в качестве центральной темы мировой драмы – противостояние Доброго и Злого божеств, равных по степени могущества. Сложно сказать, были ли эти элементы результатом культурного заимствования или явились воплощением одного архетипа на разных культурных почвах. В любом случае, многие черты, которые были в дальнейшем успешно развиты в христианством, имелись и в этих древних культах. Вообще внешнюю схожесть древнеегипетского культа Осириса и христианского вероучения подчеркивали многие исследователи. Наиболее яркая параллель проходит между образами самих Христа и Осириса. Приведем наиболее характерные черты:

• И тот и другой были сыновьями верховного божества (в христианской интерпретации – Бога Отца, в древнеегипетской – бога солнца Ра).
• Оба были помазанниками божьими на великое царство.
• Оба воплощали в себе как природу бога, так и природу человека.
• Оба принесли людям божественный дар, воплощенный в слове (Логосе).
• Существуют параллели между их земной жизнью (раздача Иисусом хлебов во время нагорной проповеди и обучение Осирисом людей хлебопашеству).
• Оба погибли безвинно.
• Оба воскресли.
• Оба показали людям дорогу к вечной жизни.

Разумеется, из этого не следует, что образ Христа, священный для всякого христианина, был заимствован из древнеегипетской религии. Но, без сомнения, в древности Осирис вдохновлял своих адептов не меньше чем Христос – христиан. Многие века египтяне верили вечную жизнь, гарантом которой являлся Осирис. В эллинский период существовала даже живая эманация Осириса – священный бык Апис. Согласно преданию, в это животное, имеющее ряд особых признаков, переселялась душа Осириса. Поэтому Апис жил в храме, посвященном Осирису, и люди поклонялись ему как живому богу.Нынче религия Осириса как и вся древнеегипетская цивилизация погребена под толщей песков. Десятки веков не справляются обряды в честь этого некогда столь могущественного бога. Забыты имена жрецов некогда столь славных храмов. Да и сами храмы разрушены временем до основания. Однако до сих пор живет легенда об этом древнем боге. Слово о нем хранят каменные стелы, царские гробницы, великие пирамиды, раскрашенные саркофаги, полуистлевшие папирусы, греческие пергаменты, трактаты средних веков и книги нашей эпохи. Поколения людей приходят и уходят, будто волны, накатывающие на морской берег, а Владыка Всего Сущего продолжает жить благодаря магии Слова. И, кто знает, может быть когда ни будь семена этого божественного Слова, взойдут, представив миру новое его воплощение.Воскликнем же, подобно древним жрецам: “Восстань, Осирис!”

Осирис стал очень хорошим властелином. Египет достиг при Осирисе благоденствия. Годы его правления стали апогеем истории «Золотого века». Выросли города, разбогатели все люди, земля родила небывалые урожаи, а вот засухи и наводнений не бывало ни разу! Осирис внимательно прислушивался к советам окружающих и действовал мудро. Ему помогала править супруга Исида – богиня материнства. Иногда молодому царю давали мудрые наставления его отец Геб и великий бог мудрости Тот. Казалось, все любили Осириса и уважали его, но был один бог, который ненавидел царя Египта и завидовал ему. Это был родной брат Осириса – Сет.

Сет мечтал погубить брата и завладеть его троном. Однажды он устроил в своём дворце пир, на который пригласил Осириса. Царь Египта подумал, что брат его ищет пути к примирению, и с радостью принял приглашение Сета. Пиршество было великолепным, такого числа изысканных кушаний и сортов благородного вина не подавали даже самому Владыке мира богу Ра. Сет обнимал Осириса и клялся ему в дружбе и любви. Даже красные глаза Сета, казалось, более не излучали иступленного зла. На самом деле убийца очень волновался, ведь главная часть празднества была впереди. В зал внесли восхитительно отделанный сундук, украшенный золотом и драгоценными каменьями. Переодетые людьми демоны – гости Сета, стали шумно восхищаться богатством хозяина дома. Тогда щедрый Сет объявил, что подарит сундук тому, кто поместится в нем. Ни один из гостей не мог лечь в него в полный рост. Подошла очередь Осириса. Едва он лег в сундук, Сет радостно завопил «Отныне он твой, возлюбленный брат» и, захлопнув крышку, захохотал: «так и умри же в нем, пусть он будет тебе гробом!». Тщетно молил Осирис о помощи, лишь пьяный хохот демонов был ему ответом. Утром сундук оттащили к Нилу и бросили в воду. Осирис утонул.

Долго ждала Исида в царском дворце возвращения любимого брата и супруга, но вместо него в чертог явился Сет. Он объявил о смерти Осириса и выгнал сестру из дома, приказав никогда более не показываться ему на глаза. Дрожащими руками он взял корону Осириса и возложил её себе на голову.

Исида пошла по миру искать тело любимого мужа, дабы достойно похоронить его. Она горько плакала и причитала, обращаясь к Осирису:

Приди ко мне скорее!

Потому что я жажду узреть тебя

После того, как не видела лица твоего.

Тьма вокруг нас, хотя Ра в небесах.

Небо смешалось с землей. Тень легла на землю.

Сердце моё горит от злой разлуки.

Оба наши города разрушены, перепутались дороги.

Я ищу тебя, потому что жажду видеть тебя.

Я в городе, в котором нет защитной стены.

Я тоскую по твоей любви ко мне.

Приходи! Не оставайся там один!*

Наконец богиня нашла сундук с телом супруга и перенесла его в Египет. Она была очень осторожна, ведь повсюду рыскали шпионы Сета. Исиде помогали Нефтида со своим сыном Анубисом , богом с головой шакала, покровителем мертвых. Пока они готовили для Осириса гробницу, злобный бог красных песков пустыни, царь Та-Кемет и братоубийца Сет пошел на охоту и наткнулся на мертвое тело Осириса. С лютой ненавистью накинулся он на труп и разрубил его на части, раскидав по всей земле Египта. Вновь Исида стала искать тело супруга. Она обыскала Нил, Нефтида горы, а Анубис пустыню. Они собрали все части тела Осириса и колдовством соединили их. Анубис достал благовония и длинные полосы ткани. Семьдесят дней бальзамировал он тело Осириса. Затем с плачем сестры похоронили возлюбленного брата. Случилось то, чего опасался Сет – люди стали поклоняться гробнице доброго Осириса и проклинать жестокого царя.

Узнав об этом, Сет разъярился и пожелал убить Исиду, но другие боги помогли ей укрыться в болотах дельты. Здесь она родила сына Осириса – Гора, бога с головой сокола. Мальчик быстро рос и, возмужав, начал борьбу с Сетом, чтобы отомстить за своего отца. Много лет сражались они, и Гор наконец победил Сета и изгнал его прочь в пустыни, богом которых тот был. Гор вернул себе престол отца и стал править на земле. Великие боги помогли Гору оживить Осириса, и он стал царем в мире мертвых. Вечно умирающий и вечно воскресающий Осирис стал важнейшим богом Египта, все в природе умирает и возрождается, как умер и возродился Осирис, также умрет и возродится человек…

Гор стал последним царем Та-Кемет Золотого века. Пришло время, и он тоже сел в Солнечную Ладью Ра, а на земле стали править фараоны. С этого времени люди не могли уже просто так видеть богов в своих городах и селениях. Только фараон, земное воплощение небесного хранителя Египта Гора, был живым богом на земле.

Миф о рождении Осириса, его сестер и братьев

Эту легенду записал греческий историк и литератор Плутарх, живший в конце I – начале II века н. э.

В то время, когда Ра еще был царем Египта, а не солнечным божеством, плавающим по небесному Нилу в своей ладье, Маат , богиня истины и порядка, жена бога Тота, решила создать времена года. Поделив весь год на три равные части, она дала каждой из них особое название: время разлива, время всходов и время урожая. Все три периода богиня в свою очередь разделила на месяцы, по четыре в каждом. В месяцах было по 30 суток, дневное и ночное светила (Солнце и Луна) получили в пользование по половине суток. Таким образом, и солнечный, и лунный год равнялся 12 месяцам, или 360 дням. Такой порядок устроил обоих, а хранительницей его стала Луна. Но вскоре простодушную Луну смог обмануть хитрый Тот, бог мудрости, и установленный Маат порядок был нарушен.

Произошло все так. Богиня неба Нут тайно обручилась с богом земли Гебом , и Ра, узнав об этом, страшно рассердился и решил сурово наказать ее. Он проклял все 360 дней в году и объявил несчастной Нут, что ни в один из этих дней она не сможет родить ребенка и потому на все времена останется бездетной.

Нут начала плакать и умолять Ра забрать назад свое проклятье, но разгневанный бог отвернулся от нее и ушел. Нут поливала слезами землю до тех пор, пока к ней не подошел Тот, который предложил ей свою помощь. Он придумал хитроумный план и, не посвятив в него бедняжку Нут, улетел. Богиня опять зарыдала, и дождь вновь обрушился на головы людей.

А Тот тем временем прилетел к Луне. Любившая приятное общество, она очень обрадовалась гостю и начала угощать его вкусными лепешками, орехами, фруктами и вином. Затем гостеприимная хозяйка попросила бога сыграть с ней партию в кости. Тот согласился, но предложил в качестве ставки одну семьдесят вторую часть каждого лунного дня. Луна решила, что от такой мизерной доли большого убытка никому не будет, и потому не стала спорить. Ей и в голову не пришло, что в сумме эти минуты, взятые из 360 дней, составят целых пять суток. Конечно же, победителем оказался Тот. Когда Луна поняла, что она натворила, бедняжка пришла в ужас, но было уже поздно. А хитрец Тот взял свой выигрыш и присоединил его к солнечному году. Таким образом, в лунном году осталось всего 355 дней, зато в солнечном их стало 365. Эти неучтенные пять дней никак не затрагивались проклятьем Ра, который знал, что в году всего 360 дней. Конечно, он мог бы произнести дополнительное проклятье и новые пять дней стали такими же, как и 360, но предусмотрительный Тот учел и это. Он посвятил появившиеся пять дней самому Ра, и последнему стало как-то неловко проклинать то, что посвящено ему. Как ни ругался Ра, он ничего не смог поделать, и вскоре старику пришлось смириться.

Год подходил к концу, и в последние пять дней перед наступлением нового года Нут родила пятерых детей. Сначала на свет появился Осирис . На второй день – Гор Бехдетский , на третий – Сет , бог пустыни, стихийных бедствий и войн. Вместо лица у него была звериная морда, а красные волосы на голове напоминали раскаленный песок пустыни. День, когда родился Сет, египтяне считают несчастливым. В этот день фараоны и вельможи не принимают важных решений и не начинают новых дел. Затем на свет появилась Исида , а вслед за ней Нефтида .

Миф об Осирисе и Исиде

Этот миф известен по пересказу Плутарха и египетским текстам.

Когда на свет появился Осирис, все сразу поняли, что он станет царем на земле. В момент его рождения земля затряслась, а на небе появилось зарево. Осирис вырос и стал править Египтом вместо своего отца, Геба. Новый царь много сделал для своего народа: обучил его грамоте, научил строить дамбы и оросительные каналы, выращивать виноград и злаки, изготавливать вино и пиво, строить города, обрабатывать металл. Люди перестали враждовать и убивать друг друга. С помощью Тота Осирис установил в стране справедливые законы. Тот дал египтянам знания в области медицины, математики, астрономии и других наук.

Все любили Осириса, и только злобный Сет завидовал своему старшему брату и люто ненавидел его. Он задумал убить Осириса и занять его трон.

Однажды подручные Сета тайно пробрались в дом Осириса, когда он спал, и сняли с него мерку. Затем они сколотили деревянный ящик, который опытные мастера украсили причудливыми орнаментами, золотом, серебром и драгоценными камнями.

Через несколько дней во дворец Осириса прибыл гонец от Сета. Он передал царю приглашение от брата, и повелитель Та-Кемет согласился прийти к Сету в гости.

Прибыв в дом Сета, Осирис отпустил свою свиту, так как пиршество обещало быть долгим. Коварный Сет, придав своему лицу доброе и любезное выражение, преподнес гостям и Осирису вино, пиво, разнообразные кушанья. А затем слуги внесли великолепный сундук из черного дерева, сверкающий золотом, серебром и драгоценными камнями. Сет сказал, что подарит его тому, кому он придется впору. Гости по очереди ложились в сундук, но никому, кроме Осириса, он не подошел по размеру. Как только Осирис улегся на дне сундука, злые демоны, помощники Сета, сразу же захлопнули крышку и забили ее гвоздями.

Слуги Сета принесли ящик на берег Нила и бросили его в Танитское устье, которое с этого времени стало считаться у египтян проклятым местом.

Когда наступило утро, в покои Исиды прибежал слуга, узнавший, что произошло в доме Сета. Он рассказал царице о случившейся трагедии и посоветовал ей бежать из дворца, пока туда не явился злодей Сет.

Исида подстригла свои длинные волосы, облачилась в траурные одежды и отправилась на поиски Осириса. Она долго бродила по городам и селениям, но никто ничего не знал о ее муже. И лишь в одном из небольших городков дети рассказали о том, что видели проплывавший по реке сундук, из которого раздавались крики о помощи.

С помощью заклинаний Исида узнала, что сундук унесло в воды Великого Зеленого моря (Средиземное море), а затем вынесло на берег возле финикийского города Гебала. Сундук очутился рядом с молодым деревцем. Исида так долго добиралась до Гебала, что за это время дерево успело вырасти. Оно превратилось в гиганта с мощным стволом и густой кроной, а сундук оказался заключенным внутрь ствола. Однако на берегу богиня нашла лишь пень: дерево срубили и сделали из него колонну для дворца правителя города Малакандра.

Опечаленная Исида долго плакала на берегу, где ее и увидели служанки Астарты, жены Малакандра. Они привели богиню, которую приняли за простую женщину, во дворец. Добрая Астарта пожалела несчастную и предложила Исиде остаться и присматривать за ее маленьким сыном.

Исида полюбила малыша. Она решила отблагодарить Астарту за доброту, сделав ее сына бессмертным. Ночью богиня произнесла магическое заклинание и бросила ребенка в угли очага, чтобы волшебное пламя уничтожило смерть мальчика. Утром Исида вернула малютку в колыбель. Эти действия она повторяла каждую ночь, но однажды Астарта случайно заглянула в комнату сына и увидела своего ребенка лежащим в пламени очага. Царица закричала, сбежались слуги и схватили Исиду. Один из них поднял копье, собираясь убить ее, но Исида произнесла заклинание, и наряд, подаренный Астартой, превратился в ее прежнее траурное платье. Глаза богини сверкали гневом, а над ее головой горел солнечный диск с уреем. Все присутствующие в ужасе бросились на колени. Исида достала из огня ребенка и отдала его Астарте со словами: «Зачем ты помешала мне и разрушила чары? Теперь твой сын никогда не станет бессмертным».

Затем Исида подошла к колонне и мощным ударом руки сломала ее. В отверстии колонны стоял сундук. Богиня опустилась перед ним на колени и закричала так громко и страшно, что малыш на руках Астарты содрогнулся и умер от ужаса.

Забрав сундук из дворца Малакандра, Исида спрятала его в Дельте Нила, а затем отправилась к своей сестре Нефтиде.

Нефтида , жена Сета, очень любила своего брата Осириса. Не простив Сету коварного убийства, она ушла от него. Чтобы злодей не смог ее разыскать, Нефтида с маленьким сыном Анубисом спряталась на небольшом острове, затерянном среди болот. Исида, которая знала, где находится убежище сестры, направилась к ней. Путь был неблизким, и вскоре на землю опустилась ночная мгла. А в это время на охоту вышел Сет. Пробираясь по освещенному лунным сиянием болоту, он нес в одной руке копье, в другой – большой меч. Сет шел к кустам, где собирался устроить засаду на бегемота. Вдруг он споткнулся и упал. Поднявшись, бог разбросал ветки и пальмовые листья и заметил сундук, спрятанный Исидой. Решив, что в нем хранятся сокровища, Сет открыл его и отпрянул в испуге, увидев своего мертвого брата. Придя в себя, он злобно расхохотался, выхватил меч и, изрубив тело на куски, разбросал останки Осириса по всем номам Египта, радуясь, что теперь Исида не сможет даже похоронить своего мужа.

Когда первые лучи солнца позолотили воды Нила и деревья, вернулась Исида. Она вела за собой Нефтиду с Анубисом. Нефтида сразу же заметила следы, оставленные Сетом на земле. Сестры бросились к сундуку и обнаружили, что он пуст.

Анубис стал успокаивать их, предлагая собрать части тела Осириса и срастить их с помощью особых снадобий.

Собирание частей тела Осириса

Этот миф сохранился на папирусе, относящемся к концу I века до н. э. (так называемый папирус Жермильяк). В нем содержится описание праздника пахоты, который продолжался в течение 12 дней. Похожие легенды встречаются и в других источниках.

Исида, Нефтида и Анубис отправились на поиски частей тела Осириса. Нефтида поднялась высоко в горы, Анубис бродил по пустыням, а Исида плавала по рекам и болотам в ладье из папируса. В поисках им помогали и другие боги. Все этапы поисков четко распределены по хронологии.

На 19-й день четвертого месяца весны бог Тот на горе Запада нашел голову Осириса, охраняемую волком и птицей Кебет. Когда Тот поднял ее, он увидел на земле скарабея, которого позднее поместили в акрополь Абидоса.

20-го дня того же месяца в толще горы Запада были найдены глаза цвета папируса. Из них вышла птица Ибекен.

На 21-й день разыскали челюсти Осириса, на 22-й – шею бога, лежавшую на одном из холмов, на 23-й – сердце, охраняемое крокодилом Хентихетом, а на 24-й день в Питоме были обнаружены кишки Осириса, принявшие облик змеи, которую назвали Атумом из Питома.

25-го дня были найдены легкие, спрятанные на болотах Дельты, в густых зарослях папируса, а 26-го нашлись ребра бога, скрытые в растении Герет. 27-е стало днем обнаружения ног Осириса на землях Восточного Египта, а 28-го в Средней области разыскали его детородный орган. На 29-й день из земли достали внутренности Осириса, а в последний, 30-й, день были найдены руки бога, охраняемые львом. Все эти двенадцать дней пахоты отмечались по всему Египту.

Когда все части тела были найдены, Анубис собрал их воедино и смазал маслами, предотвращающими тление. Так появилась первая мумия, и с той поры египтяне стали мумифицировать своих умерших. Исида и Нефтида оплакали тело Осириса, а затем совершили над ним обряд погребения.

Миф о борьбе Гора и Сета

Продолжением мифов об Осирисе и Исиде стала легенда о противостоянии Гора и Сета.

Исида, похоронившая Осириса, пряталась от ненавистного Сета на болотах Дельты, где она и родила сына Гора. Богиня мечтала о том времени, когда ребенок вырастет и сможет отомстить за своего отца.

Исида и Гор (рис. 17 ) жили в маленьком шалаше из тростника. Днем богиня оставляла ребенка и отправлялась в селение за продуктами, а вечером возвращалась к нему. Однажды она вошла в шалаш и увидела своего сына умирающим. Исида заплакала и стала умолять великого Ра спасти малыша. Солнечный бог, услышав просьбы Исиды, остановил свою ладью, плывущую по небесному Нилу, над Дельтой и послал вниз Тота, который произнес магические заклинания, и Гор быстро поправился. Затем Тот обратился ко всем жителям Египта, призывая их оказывать помощь матери и ее ребенку.

Рис. 17. Исида с сыном Гором в шалаше из папируса

Прошли годы, и Гор превратился в красивого и смелого юношу. Он вызвал Сета на бой, но более опытный Сет одержал над ним победу. Он вырвал у Гора глаз, изрубил тело юноши на шестьдесят четыре части и разбросал их по стране. Но Тот и в этом случае пришел на помощь. Он собрал все куски тела, срастил их и вернул Гору его глаз. Взяв свой глаз, Гор отправился к Осирису и дал ему проглотить его. Осирис воскрес, но не остался в мире живых, а отправился в подземное царство и стал его правителем и судьей над всеми умершими.

Возмужавший Гор много раз вызывал Сета на бой и всегда оказывался победителем. Поверженный Сет залечивал свои раны и снова принимал бой. Но убить Сета Гору не удавалось, потому что в самый последний момент он успевал превратиться в змею и уползти под камень или становился крокодилом и скрывался на дне реки. Противостояние длилось восемьдесят лет, и Сет, занимавший трон царя Египта, не собирался уступать его своему недругу.

Чтобы решить этот долгий спор, они обратились к Ра и другим богам. Шу, Тот, Тефнут, Геб, Нут, Исида и Нефтида хотели сделать правителем Та-Кемет Гора, но Ра считал, что Гор слишком молод для этого. Боги долго спорили, но так и не смогли убедить Ра. Тогда коварный Сет предложил устроить соревнование. Тот, кто быстрее проплывет по Нилу на каменной лодке, и получит царскую корону.

Перед состязанием противники стали готовить себе лодки. Сет вырубил свою из скалы, а Гор сделал лодку из дерева и обмазал ее гипсом. Никто не заподозрил, что его лодка на самом деле была вовсе не каменная. Когда соперники сели в свои ладьи, тяжелое судно Сета сразу же пошло ко дну, а Гор быстро поплыл по реке. Рассвирепевший Сет превратился в гиппопотама и погнался за Гором, намереваясь перевернуть лодку и утопить его. Когда он подплыл совсем близко, Гор взял гарпун и встал во весь рост, готовясь поразить врага. Испугавшись, Сет стал умолять Ра вступиться за него. Бог Солнца попросил Гора пощадить поверженного противника и объявил всем, что назначает победителя царем Египта.

Гор правил на земле много лет, а затем вознесся на небо, где вместе с другими богами плавал в ладье Ра и защищал его от врагов: змея Апопа и демонов.

С окончанием царствования Гора власть в Та-Кемет перешла к фараонам, которых жители Египта стали считать земным воплощением Гора. Египтяне полагали, что фараон – сын царицы и бога, принявшего облик ее супруга. Эту версию божественного происхождения фараонов иллюстрировали изображения в храмах. Таким же образом, по мнению жителей Египта, произошел и Александр Македонский, которого считали сыном Олимпиады и солнечного божества Амона.

В отличие от богов фараоны не обладали способностью творить чудеса, но они могли передавать их волю людям. Земные правители наделялись огромной властью и большими обязанностями. Фараоны несли ответственность за материальную и духовную жизнь вверенной им страны, они должны были строить храмы, где проводились культовые церемонии, за которыми наблюдали боги. Цари владели всем в государстве, они были главнокомандующими армии и судьями.

Первым фараоном стал легендарный царь Менес, объединивший Верхний и Нижний Египет. Его имя означает «тот, кто остается, тот, кто пребывает, тот, кто вечен». Египтяне считали, что Менес основал город Мемфис на холме, появившемся из бескрайнего океана – Нуна. В Мемфисе проходила коронация всех правителей.

Значение египетской мифологии

Египетская мифология оказала немалое влияние на развитие мифологических представлений в других государствах, расположенных рядом с Египтом. Многие боги египетского пантеона почитались в находившейся под властью фараонов древней Нубии (Куш). Главным богом Куша стал Амон, оракулы которого назначали правителя. Большой популярностью в ряде областей древней Нубии пользовались Осирис, Исида и Гор, причем Исида, отождествляемая с царицей-матерью, считалась покровительницей царской власти. А вот роль Осириса иногда выполняли местные боги (Дедун, Апедемак, Аренснупис, Мандулис и др.). Широкое распространение на территории Куша получили мифы о Ра, Птахе, Тоте, Хатор, Хапи и других египетских божествах. В Нубии существовал миф об уходе Хатор (Тефнут) в пустыню, куда за ней отправился Аренснупис, отождествляемый с египетским богом ветра Шу.

Значительное воздействие мифология оказала на архитектуру и искусство Египта. Древние строители возводили храмы (рис. 18 ), возле которых египетские скульпторы устанавливали каменные фигуры богов. С культом Осириса связано появление жилищ, предназначенных для умерших: гробниц-мастаб, склепов, вырубаемых в скалах, и величественных пирамид.

Рис. 18. Храм Гора в Эдфу. I век до н. э.

Египетские мастера украшали погребальные камеры и храмы росписями и рельефами, изображающими эпизоды из разных мифов. Археологи находили в гробницах статуи, которые, по представлениям египтян, так же как и мумии, являлись местом обитания душ покойников (ба и ка). Помимо мифологических сюжетов, настенные росписи и рельефы в погребальных помещениях изображали эпизоды из жизни похороненного в гробнице. На них можно было увидеть его родственников, слуг, картины праздников и торжественных церемоний. В гробницы клали маленькие глиняные или деревянные человеческие фигурки – ушебти (рис. 19 ), которые должны были выполнять за умершего физическую работу.

Рис. 19. Статуэтки ушебти эпохи Нового царства. 1580–1085 годы до н. э.

Большое влияние мифология оказала и на литературу. Помимо религиозных источников, мифологические эпизоды нашли отражение в сказках, где встречаются образы страшного змея, обладающего божественными способностями, бога Ра, который становится мужем смертной женщины и отцом трех близнецов – основателей новой царской династии. Миф об Осирисе вызывает в памяти сказка о братьях Бате и Анубисе, где Анубис воскрешает погибшего Бата. В основу сказки «О кривде и правде» положена эта же легенда, и персонажи носят имена мифологических героев. В ней рассказывается о том, как младший брат ослепил старшего, Осириса, чтобы завладеть его добром. За отца отомстил его сын, Гор.

Магические воззрения древних египтян также были основаны на мифах, о чем свидетельствуют литературные источники, а также хорошо известные карты Таро (существует предположение, что египетские жрецы зашифровали в их рисунках какие-то тайные знания).

Величественный сфинкс, молчаливые пирамиды и странные египетские боги – все эти приметы Древнего Египта по-прежнему продолжают волновать воображение людей. Многие египетские божества возродились к жизни спустя тысячелетия в литературе одного из самых популярных жанров современности – фэнтези.

МИФОЛОГИЯ ДРЕВНЕГО ДВУРЕЧЬЯ (ШУМЕРО-АККАДСКАЯ МИФОЛОГИЯ)

В глубокой древности на территории между Тигром и Евфратом сменяли друг друга различные государственные образования – Шумер, Аккад, Вавилония, Ассирия. Самой ранней цивилизацией на земле была шумерская. Шумеры образовали в Двуречье первые города-государства в IV тысячелетии до н. э. Свое происхождение они понимали так: сначала был город Эриду. Надпись, запечатленная на табличках, относящихся ко II тысячелетию до н. э., гласит: «Тростник еще не вырос. Дерево не было создано. Не был построен дом. Не был построен город. Вся земля была – море. Потом был создан Эриду».

Развалины Эриду обнаружены к западу от Евфрата. Сейчас это место носит название Тель-Абу-Шахрейн. Лишь единственный древний памятник возвышается здесь – полуразрушенная храмовая башня (зиккурат).

При раскопках города Эриду и других шумерских поселений ученым удалось обнаружить глиняные таблички с клинописными знаками (рис. 20 ). Эти памятники шумерской письменности были извлечены в XIX веке из песчаных холмов, образовавшихся на месте древнейших городов. Однако тексты, раскрывшие многие тайны истории шумеров, были расшифрованы лишь в XX столетии.

Рис. 20. Глиняная табличка с клинописью

Шумеры создали письменность на 300 лет раньше египтян, около 3300 года до н. э. Возникновение письма у них связано с потребностью вести учет товаров – зерна, пива, скота. Шумерские писцы изображали предметы в виде пиктограмм, которые выдавливали квадратной или треугольной в сечении палочкой по сырой глине (рис. 21 ). Затем глиняные таблички обжигались на огне. Таким образом написанное запечатлевалось на долгие века.

Рис. 21. Письмо на глиняных табличках

По мере развития системы письма сложные понятия изображались сочетанием знаков: например, голова и чаша обозначали прием пищи. Пиктограммы становились все более абстрактными, и вскоре с их помощью начали изображать не только предметы, но и отдельные звуки. Наряду с текстами хозяйственного содержания и государственными актами, шумеры оставили после себя тексты мифов, которые запечатлели сложную историю этого народа.

К IV тысячелетию до н. э. Южная Месопотамия проложила торговые пути по всему Ближнему Востоку – от Иранского плато через Южный Ирак в Южную Турцию. Границы влияния Южной Месопотамии простирались до Египта.

Самым крупным городом Двуречья был Урук. Он вдвое превосходил по площади все существовавшие тогда города. В «Эпосе о Гильгамеше» рассказывается, что Урук занимал три квадратные мили, из которых одна треть была отведена под городские постройки, на трети произрастала пальмовая роща, остальную площадь занимали каменные карьеры. Не менее величественными были также города Эриду и Ниппур.

Ниппур считался священным городом Шумера и его крупным культурным центром. Первым городом-государством, объединившим весь Шумер, был Киш. Вскоре Урук, которым управлял Гильгамеш, обожествленный в середине III тысячелетия до н. э. и ставший героем знаменитого вавилонского эпоса, перехватил власть у Киша. Позже крупным городом-государством стал Лагаш. Затем царь Эннатум в результате междоусобной борьбы одержал победу над Уруком, Уром, Кишем, Мари и даже центром в Иране и объединил под своей властью весь Шумер.

Почти одновременно с шумерами в северной части Междуречья поселились племена аккадцев. В 2330 году до н. э. царь Саргон Аккадский (рис. 22 ) завоевал крупнейшие шумерские города и создал первую в мире империю, которая получила название «царство Шумера и Аккада». Ее столицей стал город Аккад, в который поступала дань с завоеванных Саргоном царств. Саргон был аккадцем, поэтому в период его правления для ведения административных записей вместо шумерского языка стал использоваться аккадский.

Рис. 22. Царь Саргон Аккадский. Медная скульптура. XIII век до н. э. Иракский музей. Багдад

В Аккаде была создана первая в мире регулярная армия, которую возглавил сам Саргон. В ее состав входили 5400 воинов, вооруженных луками и организованных в легкую подвижную пехоту. Многочисленные колесницы обладали прекрасной маневренностью, а пешие воины были хорошо обучены тактике нападения и обороны.

В древних городах Шумера Саргон искусно соединил свою власть с религиозными традициями. Его дочь, которая была названа шумерским именем Энхедуанна, стала главной жрицей лунного культа в Уре. Храмовые гимны она писала на безупречном шумерском языке, который не был для нее родным.

Однако ни хитроумные связи с шумерскими богами, ни сильная армия Саргона не смогли полностью покорить шумерский народ. В период правления его сыновей, Римуша и Маништуту, вспыхнуло восстание, во время которого правители были убиты подданными. Внук Саргона, Нарамсин, подавил восстание, но и ему не удалось надолго удержать власть в своих руках.

Как повествует эпическая поэма «Проклятие Аккада», он взял себе титул божественного царя четырех частей света, из-за чего боги разгневались на него и в империи начались голод и разбой.

Сын Нарамсина Шаркалишарри правил 25 лет. Бесконечные восстания, вторжение диких племен гутеев из Ирана окончательно подорвали могущество империи, так что после смерти Шаркалишарри она прекратила свое существование. Аккад был разорен племенами гутеев. До сих пор археологам не удалось определить местоположение столицы древней империи.

Гутейское господство было сброшено около 2120 года до н. э. Шумерское могущество возродилось в городе Уруке, царем которого стал Утухегал. Правление его длилось недолго. Утухегал умер при загадочных обстоятельствах, а его место занял Ур-Намму. В период его правления в Уруке снова началось строительство: возводились новые здания, храмы, были прорыты каналы, город обнесли новой стеной.

Главной же заслугой Ур-Намму было восстановление древнего шумерского права. Одна из надписей гласит: «Так сделал Ур-Намму, главный воин, царь Ура, царь Шумера и Аккада, установил справедливость на земле, изгнал злоупотребление, насилие, раздоры. Сирота был защищен от произвола богатых, вдова – от произвола власть имущих».

Ур-Намму не увидел расцвета государства, основы которого заложил. После 18 лет правления он погиб в бою. Его сын Шулги правил 48 лет. Однако процветало государство недолго. Река Евфрат, дарившая жизнь иссушенной земле и живущим на ней людям, неотвратимо изменяла свое русло, и в конце концов шумерские города оказались посреди бесплодных возвышенностей.

Падение Шумера ускорили набеги кочевых племен амореев из Сирии и Аравии. С востока угрожали эламиты. В 2004 году до н. э. амореи захватили древний город Ур и во многом способствовали превращению Шумера в великую цивилизацию Вавилонии.

В результате вторжения аморейских племен на территории Шумеро-Аккадского государства образовалось множество средних и мелких царств. Правили в них аморейские династии. Одна из них около 1895 года до н. э. утвердилась в небольшом городе Вавилоне. На протяжении долгих лет этот город не играл значительной роли в политической жизни Месопотамии.

В столицу огромного централизованного государства, которое подчинило себе практически все Двуречье, Вавилон превратился в период правления шестого царя I вавилонской династии Хаммурапи (1792–1750 годы до н. э.). С этого времени город прочно занял положение нового центра Двуречья. Столицей Вавилонии он являлся с XIX по VI век до н. э.

В период правления Хаммурапи Вавилония переживала экономический подъем. На территории государства развивалось земледелие, причем возделывались не только зерновые культуры, но и садовые. Уровень жизни населения во многом определяла система искусственных оросительных каналов. Кроме того, высокого развития достигли скотоводство и лесное хозяйство. Процветали ремесла: в кодексе Хаммурапи упоминались представители более десяти специальностей, среди которых были домостроители, судостроители, кирпичники, кузнецы, строители, плотники, ткачи и др.

Возвышение Вавилона и объединение земель под его властью способствовало расширению торговли, как внешней, так и внутренней. Основным объектом купли-продажи были сельскохозяйственные товары – такие, как хлеб, масло, финики, шерсть. Функцию денег выполняло серебро.

Хаммурапи создал законодательство, фундаментом для которого послужило древнее право Шумера. Законы этого правителя считаются одним из самых замечательных памятников правовой мысли Древнего Востока, свидетельствующих о высоком уровне развития юридической науки. Это первый подробный сборник законов, в котором освещены многие аспекты общественного и политического устройства государства, его экономики и других сторон жизнедеятельности. Поскольку Вавилония была государством рабовладельческим, законы Хаммурапи отстаивали интересы рабовладельцев. По всей вероятности, они вступили в силу в последние годы его правления и стали своеобразным итогом его объединительной политики.

Могучее централизованное государство, созданное Хаммурапи, просуществовало не слишком долго. Уже в период царствования его преемников обозначились тенденции к некоторому упадку Вавилонского царства. Вавилон постепенно начал утрачивать лидирующее положение в Месопотамии. Этому способствовали как внешние, так и внутренние причины.

Экономическую стабильность государства подрывали постоянные войны, которые велись его правителями. Укрупнение землевладения, рост ростовщичества и всесилие чиновников ускорили процессы обеднения и разорения владевших землей свободных граждан. Следствием ухудшения положения свободного населения стало сокращение численности армии, что способствовало ослаблению мощи Вавилонского царства.

Такой ситуацией воспользовались касситы – горные племена Загроса, которые вели полукочевой образ жизни. Около 1795 года до н. э. они создали племенной союз к северо-востоку от Месопотамии, а в 1741 году до н. э. во главе со своим вождем Гандашем вторглись в пределы Вавилонии. Однако благодаря воздвигнутым еще во времена Хаммурапи оборонительным сооружениям хасситов на время удалось остановить.

Эти события положили начало почти полуторавековой борьбе царей I вавилонской династии с различными завоевателями, стремившимися захватить власть в Двуречье. В XVI веке до н. э. это удалось сделать касситам, господство которых в Вавилонии продолжалось до 1204 года до н. э. Касситская династия пала в результате опустошительных набегов двух мощных противников – царства Ассирии и усиливавшегося Элама.

В конце II тысячелетия до н. э. с приходом к власти IV вавилонской династии в государстве наступил период временного подъема. Во время правления царя II династии Исина Навуходоносора I (1124–1103 годы до н. э.) территория Вавилонского царства простиралась от устья Тигра и Евфрата на юге до ассирийских земель на севере. Кроме того, она включала почти всю долину реки Диялы и ее притоков.

Навуходоносору I удалось добиться не только определенной внутренней стабильности. Его армия нанесла сильнейшее поражение Эламу, в результате чего процветавшее ранее государство утратило свое былое значение в политической жизни Двуречья.

Несмотря на то что история Древнего Вавилона наполнена многочисленными разрушительными войнами и вторжениями, развитие науки и культуры вавилонян, так же как и шумеров, достигло довольно высокого уровня. Они не только сохранили достижения шумерской культуры и древнейшие памятники царства Шумера и Аккада, но и заложили основу для дальнейшего развития науки и искусства.

С течением времени одним из сильнейших государств Древнего Востока стала воинственная Ассирийская держава.

В начале I тысячелетия до н. э. ассирийцы подчинили своему влиянию Вавилонское царство, но сами восприняли многие черты шумеро-аккадской культуры, в том числе основные религиозные и мифологические представления.

В VII веке до н. э. в столице Ассирии, городе Ниневии, царь Ашшурбанипал создал огромную библиотеку, в которой хранилось большое количество глиняных табличек с записями шумерских и аккадских текстов научного, религиозного и мифологического содержания. Эта библиотека, обнаруженная археологами в середине XIX века, стала одним из основных источников современных знаний о шумеро-аккадской мифологии.

VIII. Миф об Осирисе, Исиде и Горе.

Наконец мы должны приступить к рассмотрению мифа об Осирисе. Наиболее значительный из египетских мифов, он был популярен не только у египтян; даже в Европе он был известен более двух тысяч лет. В самом деле, история о добром царе, который был убит своим завистливым братом, о его верной вдове, которая скрыла своего сына от мира и воспитала его в уединении, и о мальчике, который в конце концов отомстил за своего отца и вновь обрел его царство, взывала к чувствам людей, поскольку каждый готов был отождествлять себя самого и свои надежды с теми или другими элементами мифа. Популярность этого мифа в Европе объясняется иными причинами. Римские мистерии Исиды, на которых было основано представление об Осирисе в XVIII в., нашедшее отражение в “Волшебной флейте” Моцарта, изображали историю Исиды и ее покойного супруга скорее в духовном, чем физическом аспекте. Осирис воспринимался как мифологический символ те ми, кто стремился достичь этими обрядами того религиозного чувства, которого не могла дать своим последователям более рационалистическая религиозная концепция.

Насколько мы знаем, миф об Осирисе никогда не был записан египтянами в виде единого, связного рассказа. Греческие авторы первыми непосредственно изложили версии этой истории. Египетские документы часто ссылаются на нее в разного рода религиозных текстах и излагают ее эпизоды в виде обрядов и повествований. Я сначала попытаюсь передать эту историю в таком виде, в каком она упоминается в наиболее раннем из наших источников, в Текстах пирамид, а затем уже рассмотреть некоторые из важнейших египетских композиций, основанных па этом мифе. И наконец, гимн Осирису времен египетской империи сможет дать представление о том, как египетские теологи той эпохи понимали этот миф.

Мы уже видели, что источник мифа об Осирисе - родословная Гора. Эта родословная, очевидно, устанавливалась в процессе церемонии, подобной той, какую я предложил, чтобы проиллюстрировать обряд возведения на престол в древнейшую эпоху. Поэтому элементы мифа возникли из двух событий: смерти царя с его трансформацией в Осириса и возведения на престол его сына, которое означало обожествление его на земле как Гора. Очевидно, к этому не примешивалось никакого воспоминания о какой-либо исторической фигуре прошлого, и фольклор тоже едва ли играл здесь какую-либо роль. Кроме того, здесь следует упомянуть важное наблюдение Зигфрида Шотта: то обстоятельство, что мы впервые узнаем о мифе об Осирисе из похоронных ритуалов царя, не должно привести нас к заключению, что этот ритуал был в каком-то роде представлением мифа об Осирисе. Совершение погребальных обрядов было продиктовано действительной необходимостью церемониального погребения в пирамиде, подобавшего царю, и они вызывали те или иные мифологические ассоциации. Однако эти ассоциации хорошо укладывались в канву мифологического повествования. В то время как различные изменения в погребальных обрядах могли прибавлять новые детали к мифу, его основные события были установлены достаточно определенно в Текстах пирамид. У нас есть сведения, что миф об Осирисе уже тогда понимался как реальная действительность прошлого, несмотря на то обстоятельство, что он переживался заново в каждой обрядовой церемонии. На наш взгляд, этому мифу было уже около шестисот лет к тому времени, когда Тексты пирамид были впервые высечены на камне, и ритуал претерпел за это время значительные изменения. Погребальные обряды совершались, разумеется, и в доисторическую эпоху. Таким образом, многие элементы погребальных церемоний в конце концов привели к созданию мифа в его окончательном виде.

Согласно Текстам пирамид, миф об Осирисе гласит следующее. Царь Осирис был убит своим братом Сэтом в Недит (или Гехести). Исида и Нефтис, сестры Осириса, искали тело, нашли его в Недит и оплакали его. Исида на время воскресила Осириса, так что смогла зачать от него ребенка. Затем она родила Гора, вскормила и воспитала его в Хеммисе (местность в Дельте). Еще будучи ребенком, Гор одолел змею. Когда он возмужал, Исида совершила над ним церемонию опоясывания, и он отправился “повидать” своего отца (Руr. 1214-1215). Очевидно, он нашел его. Затем в Гелиополе состоялся суд во главе с Гебом. Сэт отрицал убийство Осириса; возможно, возник также и вопрос о том, является ли Гор истинным наследником Осириса; во всяком случае, Исида свидетельствовала в пользу своего сына, дав ему свою грудь. Гор был объявлен царем по решению суда.

Я упоминал выше, что с главным рассказом был слит добавочный, где речь шла об Оке: Сэт похитил Око Гора, который впоследствии стал Осирисом, когда они сражались в Гелиополе, а молодой Гор, сын Осириса, отобрал его в поединке с Сэтом и возвратил его своему убитому отцу Осирису, чтобы оживить его. Согласно первому рассказу, царский престол, захваченный убийцей, был возвращен судом истинному наследнику. Согласно второму рассказу, знак царского достоинства, Око, был сначала отобран у его владельца и затем возвращен ему в результате сражения. Слияние этих двух рассказов было достигнуто путем введения в битву сына; кроме того, вторая битва смутно ассоциировалась с судебной процедурой, и Гор возвратил Око своему отцу в Гехести, том самом месте, где Осирис был убит, согласно первой истории. Очевидно, по неизвестным нам причинам было необходимо соединить идею Ока, которое было утрачено и затем возвращено, с той, что царь был Гором и Осирисом. Ввиду подобной взаимосвязи мы можем решиться сделать вывод, что идея поединка первоначально не была связана с утратой и возвратом Ока; очевидно, только преступность Сэта, проистекавшая из представления об убийстве Осириса, впервые натолкнула на мысль, что судьба Ока решалась в сражении с этим злым персонажем. В добавление к элементам изложенного здесь скомбинированного рассказа Тексты пирамид намекают еще на два мотива, пока не вошедшие в основной рассказ. Во-первых, утопление Осириса, которое связано с его космическим характером как растительности, произрастающей после нильского наводнения; это, как мы видели, играет роль в версии истории об Осирисе, изложенной в “Мемфисском теологическом трактате”. Во-вторых, указания на расчленение тела покойного царя, который был Осирисом,- отзвук очень древнего погребального обычая, который уже не существовал в начале III тысячелетия; расчленение тела Осириса Сэтом - значительный элемент истории об Осирисе, главным образом в версиях греческого периода.

Папирусный свиток, написанный около 1970 г. до н.э., содержит описание ряда церемоний, которые происходили в связи с восшествием на трон царя Сесостриса I. Возможно, они представляют собой гораздо более древнюю традицию. Мне бы хотелось изложить их содержание на основе как первого издания Зете, так и новейшей интерпретации Дриотона, которая, однако, является предварительной. Папирус содержит весьма схематичный текст, состоящий из 46 частей, и 31 иллюстрацию. Они изображают последовательно отдельные сцены представления, которое мы назвали бы пантомимой. Действующие лица - царь и его дети, чиновные лица, мужчины и женщины. Сцены изображают заклание быка, приготовление и пожертвование хлебов, лодки, ветви деревьев, царские инсигнии, фигуру покойного царя и пр. Пантомима, по-видимому, сопровождается разыгрыванием сцен мифологического содержания, в которых актеры выступают с речами. Нижеследующий перевод основной части восемнадцатой сцены, иллюстрирующейся поединком “мена” двух невооруженных людей, может дать представление об этом: “Действие: (представление) мена-поединка.- Это (означает, что) Гор сражается с Сэтом.- Геб (обращается к) Гору и Сэту. Речь (Геба): „Забудь (это)".- Гор, Сэт, сражение.- Мена-поединок”. Очевидно, и текст, и рисунок - только заметки для приведения в соответствие двух разных представлений. Пантомима идет в логической последовательности, хотя ее нельзя реконструировать целиком. Каждая сцена содержит словесный или образный намек, позволяющий выбрать соответствующую сцену мифологического представления. Мифологические сцены, следовательно, не идут в логической последовательности. Они не составляют цельной драмы или рассказа. Однако же, совершенно так же, как и в Текстах пирамид, мы должны попытаться воспользоваться мифологическими заметками как элементами для воссоздания лежащего в их основе повествования. Оно представляет собой миф об Осирисе: убийство Осириса, битва за Око и провозглашение Гора царем. В общем, как будто содержание должно быть следующим.

Сэт и его приспешники убили Осириса. Гор и его сыновья искали Осириса на земле и в небесах с помощью рыб и птиц. Гор нашел своего отца и оплакал его. Он обратился к Гебу в поисках правосудия и обещал своему покойному отцу отомстить за него. Дети Гора принесли тело Осириса. Затем они связали Сэта и положили на него, как на катафалк, тело Осириса. Затем Сэт со своими сторонниками и Гор со своими детьми сразились, и Геб первый вдохновлял их на битву. Око Гора было вырвано, и тестикулы Сэта были оторваны. Тот дал Око Гора и Гору, и Сэту. Око Гора убежало. Дети Гора поймали его и принесли назад Гору. В конце концов Тот вставил его Гору и исцелил его. Детали сражения и роль Ока остаются пока неясными, и следует отметить, что как о вмешательстве Тота, так и о бегстве Ока Гора упоминается и в Текстах пирамид, и здесь. Конец истории кажется более ясным. Геб приказал Тоту собрать всех богов, и они по очереди воздали почести своему господину, Гору. Очевидно, Геб объявил амнистию, и сторонники Сэта, так же как дети Гора, получили обратно головы, которые они потеряли во время битвы.

Абидос в Верхнем Египте, где были погребены цари двух первых династий, был центром поклонения Осирису. Там во время великого празднества разыгрывались действа, представляющие нахождение, погребение и возвращение к жизни Осириса. Об этом празднестве упоминается около 1850 г. до н.э. в автобиографических надписях тех людей, которым царь поручил участвовать в нем. В XVIII в. до н.э., очевидно в виде исключения, на этом представлении лично присутствовал царь Неферхотеп и даже как будто участвовал в нем в роли Гора (Breasted. Ancient Records I, с. 332-338). Остается открытым вопрос, устраивалось ли такое празднество ежегодно или же только до особым случаям. Нижеследующая реконструкция церемонии основана главным образом на надписях начальника сокровищницы Сесостриса III - Ихернофрета (ANET, с. 329-330). Штандарты тех богов, которые охраняют Осириса в его святилище, приносятся из храма в “процессии Упвавета”. Упвавет (букв, “тот, который находит, или уготовляет, пути”) был божеством в виде собаки в Асьюте. Он выступал здесь как Гор, когда вышел на битву за своего отца. Враги Осириса повержены, и те, кто напал на Нешмет, ладью Осириса, рассеяны. Затем, вероятно на второй день празднества, идет "Великая процессия”, которая несет Осириса, покойного бога, в храм и помещает в ладью Нешмет: в ней Осирис плывет по озеру. Согласно надписи Неферхотепа, именно здесь Гор “соединился” со своим отцом, т. е. нашел его и сотворил ему великое жертвоприношение. Погребальная процессия следует по озеру, а затем по земле и прибывает к гробнице Осириса в Пекере, древнем царском некрополе. Смерть Осириса отомщена в битве, происходившей на острове Недит. Триумфальная процессия доставила Осириса назад, в Абидос, в ладье, которая называлась великой. В Абидосе его препроводили в его святилище.

Особое внимание, уделяющееся в рассказах об этом празднестве битвам, заставляет нас думать, что они действительно были разыграны и, следовательно, процессии сопровождались криками горя и ликования зрителей, совершенно так же как в соответствующих случаях в более позднее время. Характер этой церемонии коренным образом отличается от рассмотренных выше. Там мы видели царские церемонии, которые истолковывались ссылками на соответствующие мифы; здесь же содержанием представления был сам миф об Осирисе и Горе, божествах, чья былая тождественность с царем оказалась уже практически забытой.

На первый взгляд не существовало прямой связи между этими различными типами представления. Однако предпринимаемая нами здесь попытка найти родство с абидосской церемонией может отчасти пролить свет на характер самого мифа.

От времени около 1500 г. до н.э. нам известен погребальный обряд, который выражал идентификацию покойного с тем, кого мы называем Осирис-зерно, т. е. влажной землей и зерном, заключенными в глиняную форму. Прорастание зерна означало осирическое возрождение. Этот обряд засвидетельствован в гробницах и царей, и их подданных. Он совершался в последний месяц сезона наводнения, когда вода начинала спадать. Именно в этот месяц пятнадцать веков спустя праздновалось воскрешение Осириса во всех сорока двух номах Египта. Главным в этих церемониях было нахождение Осириса, как и в абидосских празднествах, но Осирис теперь представлялся как Осирис-зерно, и ликующий крик “мы нашли его, мы радуемся” громко звучал по всей стране, когда нильской водой смачивали землю и помещали ее с зерном в глиняную форму. После того как Осирис был “найден”, новый Осирис-зерно препровождался в процессии в храм. Там он хранился в верхней камере того помещения, которое изображало гробницу Осириса и где находился его прошлогодний предшественник. Последнего готовили к погребению и помещали перед гробницей или на ветвях сикоморы - дерева, в которое воплотилась с древних времен Хатхор, следовательно Нут, или же его помещали в деревянную корову, символизирующую ту небесную корову, которой была Нут и, следовательно, Хатхор. Эти церемонии последнего периода как будто тесно связаны с погребальными обрядами Осириса-зерна, а не с абидосскими осирическими церемониями. Тождество этого Осириса - бога растительности, который умер и воскрес, с Осирисом - мифологическим персонажем было, по-видимому, только случайным. Однако между поздними осирическими церемониями и теми, которые разыгрывались в Абидосе, все же было некоторое родство. Диодор Сицилийский (Bibliotheca Historica I, 87, 2-3) сообщает, что по некоторым сведениям, Анубис-собака был ““стражем тела” среди тех, которые окружали Осириса и Исиду; однако другие полагают, что собаки указывали путь Исиде, когда она искала Осириса”. Эти два утверждения согласуются с египетскими источниками. Анубис был вождем тех, кто охранял тело покойного Осириса, согласно Текстам пирамид, и вместе с детьми Гора он убивает врагов Осириса в соответствии с ритуалом позднего периода. Вся эта деятельность Анубиса дублируется Упваветом, который изображается в виде фигуры волка на штандарте в Абидосе, где, судя по рисункам и рассказу Ихернофрета, он был первым из стражей в святилище Осириса и шел впереди “процессии Упвавета”, чтобы найти Осириса и убить его врагов. Поскольку Упвавет и Анубис были связаны друг с другом и иногда замещали друг друга, то обстоятельство, что они сходным образом служили Осирису, едва ли может быть случайным. Еще одно сходство между поздними осирическими мистериями и абидосскими церемониями заключается в том, что те и другие фактически ограничивались нахождением, погребением и оживлением этого бога. Конечно, часто предполагалось, что смерть Осириса также изображалась в абидосских церемониях, хотя и не упоминалась в надписях как нечто тайное и неизреченное. Но едва ли это так. Церемония определенно начиналась с отправления Гора под видом Упвавета, чтобы “сразиться [или „отмстить"] за” Осириса - выражение, которым всегда обозначали действия сына Гора в защиту своего покойного отца. Отправление Упвавета копировало отправление Гора из Хеммиса. Просто поразительно, что церемониальное воспроизведение обширного мифа о Горе ограничивалось только нахождением и воскрешением бога, так же как и в поздних мистериях. Таким образом, абидосские и поздние церемонии имеют существенное сходство, хотя последние, в которых фигурирует бог растительности, не могут быть возведены непосредственно к сценическому представлению мифа о боге, некогда бывшем покойным царем. Правда, это сходство могло быть и случайным. Абидос считался местом погребения Осириса, и, следовательно, вопрос о том, каким образом погиб Осирис, казался, по-видимому, менее значительным. В церемонии с Осирисом-зерном этот вопрос также не стоял. Однако следует принять во внимание и возможность существования исторических причин для этого соответствия. Возможно, церемония, в которой покойный отождествлялся с растительностью, восходит к более ранним, может быть даже доисторическим, временам. Кучи зерна в гробницах египтян в раннюю династическую эпоху Александр Шарфф предположительно объяснял как прототип Осириса-зерна. Это объяснение не без оснований оспаривалось и не может быть принято как вполне достоверное. Однако, несмотря на отсутствие положительных свидетельств, нельзя считать исключенным некоторое влияние сельскохозяйственных обрядов, каковым был ритуал Осириса-зерна, на осирические церемонии в Абидосе. Здесь, в свою очередь, встает вопрос о том, имело ли отождествление покойного царя с Осирисом в его генеалогии какой-либо прототип в народных верованиях. Эту проблему, не разрешимую при помощи имеющегося в нашем распоряжении материала, я ставлю перед читателем в качестве примера тех трудностей, с которыми приходится сталкиваться исследователям египетской мифологии.

В мифе об Осирисе и его семействе есть множество дополнительных особенностей, проливающих свет на популярность, какой он пользовался. Здесь можно упомянуть о политической окраске, которая придавалась сражениям между Гором и Сэтом. Враждебный характер Сэта, который управлял пустыней вне Египта, и его сходство с азиатским богом бури в конце концов привели к отождествлению его с Апофисом, хотя, согласно Текстам саркофагов, именно он сражался с Апофисом. Гиксосы, завоевавшие Египет около 1700 г. до н.э., поклонялись ему более чем какому-либо другому египетскому божеству. Позже гиксосы, так же как и сеющие разрушение ассирийцы и персы, сделавшие Египет своей сатрапией, ретроспективно отождествлялись с Сэтом. Миф, увековеченный на стенах птолемеевского храма Гора в Эдфу в Верхнем Египте, характеризует Гора как победоносного царя, который, выступив в защиту своего отца Ра, нанес поражение Сэту и его сторонникам в Египте и изгнал их в Азию; эта версия мифа, несомненно, была вызвана воспоминаниями о пережитых нашествиях на Египет. Характер Гора как бойца вылился в основном в образ Хароэриса, “великого, или старшего, Гора”, рассматривавшегося как сын Ра, в противоположность Харсиэсе, “Гору, сыну Исиды”, и Харпократу, “Гору-дитяти”. Разница между Гором - сыном Ра, и Гором - сыном Исиды, проявляется в том, что в древнюю эпоху, как мы видели, царь Гор мыслился как сын от плоти Атума и одновременно как сын Осириса и Исиды. Однако Гор-царь и Хароэрис четко различались уже в Текстах пирамид, как и другие формы Гора, включая Харахти или Ра-Харахти.

Исида рассматривалась как особенно могущественная волшебница, поскольку она оживила своего супруга и защитила своего ребенка от всех опасностей пустыни. Она продолжает фигурировать в качестве таковой в заклинаниях христианского периода в Египте. Пространная история, которая рекомендуется как заклинание, чтобы “уничтожить яд - действительно успешно миллион раз”, дошла до нас от 1300 г. до н.э. Там рассказывается, как она хитростью заставила бога Ра открыть ей свое “имя”, потому что, кроме этого имени, “не было ничего, чего бы она не знала на небесах и на земле”. Она сотворила змею, которая укусила Ра, когда тот совершал свою вечернюю прогулку. Не было никакого средства против этого яда, кроме магии Исиды, но Исида заявила, что ее магия бессильна, пока она не знает имени Ра. Он пытался обмануть ее, называя ей те и другие из своих многочисленных имен, но яд продолжал жечь его “сильнее, чем пламя и огонь”. В конце концов Ра выдал ей свою тайну, и Исида исцелила его заклинанием, которое, между прочим, не открывает этого имени Ра (ANET, с. 12-14). “Тот, имя которого неизвестно”, встречается повсюду в египетской религиозной литературе уже с Текстов пирамид. Рассказ об Исиде указывает, что этот эпитет применялся к верховному богу лишь потому, что он не был подвластен магии, а не по какой-либо другой причине.

В повествовательной литературе, как правило, наблюдается строгое разделение мира богов и царя с одной стороны, и мира обычных людей - с другой. В “Сказке о двух братьях” (ANET, с. 23-25) боги создали жену для Баты, но в таком случае Бата был божественным существом, а не простым смертным. Эта сказка написана около 1300 г. до н.э., как и другие, о которых мы будем говорить. Это то, что можно назвать “полумифологическим рассказом”. Имена обоих братьев - Бата и Анубис - имена божеств и так и отмечаются на письме, показывая, что и сами братья обладают божественной сущностью. Шакалоголовый бог Анубис и менее значительное божество Бата известны из других источников, но, в противоположность двум братьям из сказки, насколько мы знаем, не имеют никакого отношения друг к другу. Ни в характерах двух братьев, ни в их взаимоотношениях в сказке нет ничего похожего на то, что мы знаем о богах, имена которых они носят. Однако сказка содержит ряд эпизодов, явно перекликающихся с историей об Осирисе. Главная часть сказки, приключения Баты и его жены в Библосе и во дворце фараона, почти полностью совпадает с рассказом Плутарха о том, что случилось с Исидой, когда она искала Осириса в тех же самых местах (De Iside et Osiride, Ch. 15). При всем сходстве ситуации, однако, поведение жены Баты составляет полный контраст с поведением верной Исиды. Другая история такого рода, тоже о двух братьях-врагах, Правде и Кривде, явно перекликается с мифом об Осирисе. Кривда ослепляет Правду, а сын последнего борется с Кривдой на суде, чтобы отомстить за своего отца. И в этой сказке мать мальчика не напоминает Исиду.

Помимо этих литературных произведений, находящихся под непосредственным влиянием мифологических мотивов, существуют и другие, мифологические в прямом смысле слова. Мы уже встречались с некоторыми из них. История о волшебнице Исиде и потаенном имени Ра - хороший пример; несмотря па то что она рекомендована в качестве заклинания, она, несомненно, сочинена с развлекательной целью. Наиболее изощренный и пространный образец такого рода литературы - история борьбы Гора и Сэта за право царствования в Египте (ANET, с. 14-18). Она значительно расширяет наши знания мифологических деталей, поскольку обстоятельно излагает эпизоды, на которые в других источниках мы встречаем только намеки. Более того, она проливает свет на вопрос о том, как возникли мифологические повествования. Все действующие лица этой истории - божественные существа, как этого и следует ожидать в египетском мифологическом тексте, но все они совершенно подобны людям, включая волшебницу Исиду.

Центром повествования является судебный процесс между неуклюжим, мужиковатым парнем Сэтом, выступающим в качестве брата Исиды, и умным ребенком Гором, которому помогает его изобретательная мать. Судебный процесс ведется, разумеется, из-за наследия Осириса - царской власти, которую Гор и Исида требуют по закону, а Сэт - по праву сильного. Суд - это Эннеада, древний Гелиопольский суд, во главе с Шу, также называющимся Онурисом, “приведшим ту (т. е. Око), которая была далеко”. Тот, протоколист, описывается как хранитель Ока для Атума во время междуцарствия - Ока, бывшего, как мы видели, царской змеей Уреем и короной, подобно Маат означавшим законность и порядок. Атум, также называвшийся Ра, Ра-Харахти, “Ра-Харахти и Атум”, “Владыка Всего” и т. п., был “Великим, Старейшим, который в Гелиополе”, и его согласие было необходимо для того, чтобы решение суда приобрело законную силу. Вся история происходит из-за того, что Атум - на стороне могущественного Сэта, в то время как суд выносит решение в пользу законного наследника, Гора. Рассказ начинается с решения суда, и оно же в конце концов счастливо завершает историю спора коронацией Гора в качестве царя Египта. Характерная черта концовки - появление Сэта, примирившегося со своей судьбой, как и в “Мемфисском теологическом трактате”. Поскольку решение окончательно, он охотно ему подчиняется, и его назначают к Ра-Харахти, чтобы Сэт пребывал при нем, подобно сыну, грозным бойцом в солнечной ладье. Рассказ насыщен событиями, то замедляющими, то ускоряющими ход судебного процесса. Атум надеется найти поддержку для Сэта у богини Нейт, “матери бога”, которой Тот пишет письмо от имени Эннеады, В своем ответе Нейт угрожает, что заставит небо обрушиться, если Гор не будет сделан царем Египта. Она советует Владыке Всего возместить ущерб Сэту, удвоив его имущество и дав ему Анат и Астарту, своих (Гелиопольских) дочерей. В другой раз Ра-Харахти попадает в такое положение, что не может отрицать прав Гора. Сердитый, как всегда, он бранит судей за медлительность и приказывает им отдать корону Гору, но, когда они собираются сделать это, Сэт разражается гневом и Гелиопольцы охотно признают его протест. В конце концов Тот, бог мудрости, советует суду узнать мнение Осириса, старого царя, находящегося в царстве мертвых, что не позволяет ему выполнять его прежние обязанности. Разумеется, Осирис поддерживает требование своего сына Гора и предопределяет окончательное решение.

Этот рассказ - пародия на медлительные судебные процедуры и волокиту, и он сдобрен насмешками над действующими лицами. Бабаи, несомненно незначительное божество, но, очевидно, член суда, оскорбляет Ра-Харахти, заявляя: “Твое святилище пусто”, хотя в действительности Ра всегда почитался в открытом пространстве, а не внутри храма. Это наглое замечание, которое оскорбляет даже других богов, приводит Ра в ярость. Он ложится на спину в своем шатре и дуется, подобно Ахиллу. Тогда входит его дочь Хатхор и являет его взору свою нагую красоту. Этот поступок заставляет его рассмеяться. Позже, однако, Ра-Харахти сам демонстрирует свою наглость Осирису. Когда Осирис хвалится в своем письме, что сотворил ячмень и полбу, необходимые для жизни, Ра отвечает ему: “Если бы ты никогда не существовал, если бы ты никогда не родился, ячмень и полба все равно бы существовали”. Осирис, однако, сдерживает себя, хотя он как будто обижен своим изгнанием в царство мертвых. Он строго напоминает Ра о своих призрачных “посланцах, которым не страшен никакой бог и никакая богиня”, и указывает, что и люди, и боги в конце концов окажутся в его Подземном царстве согласно слову, которое произнес некогда Птах, сотворив небеса.

Вдобавок ко всему главная часть рассказа состоит из интермедий, которые изображают хитрую Исиду и тяжеловесного, мускулистого Сэта. Он хвалится своей силой. Исида оскорбляет его. Сэт отказывается присутствовать на суде, пока там находится Исида. Слушание дела переносится на остров, и перевозчику Анти запрещено перевозить туда какую-либо женщину. Исида обманывает его и побуждает Сэта невольно признать, что его притязания несправедливы. По предложению Сэта оба, он и Гор, начинают борьбу, для чего превращаются в гиппопотамов. После первой неудачной попытки Исиде удается поразить копьем Сэта-гиппопотама, но затем, движимая сестринской любовью, она освобождает его, и тотчас ее сын Гор обезглавливает ее - эта подробность, однако, ни в коей мере не уменьшает доли ее участия в дальнейшем развитии событий. Гор прячется, но Сэт находит его и вырывает ему глаза, а Хатхор исцеляет Гора молоком газели. Затем Сэт пытается победить Гора, овладев им как женщиной, что должно сделать Гора презренным в глазах всех богов. Однако находчивый Гор сводит на нет результат посягательства Сэта, причем так, что тот об этом не знает, в то время как Исида остроумно оборачивает злой умысел Сэта против него самого: в присутствии всех богов золотой диск, несомненно порожденный Гором, появляется на голове Сэта. Сэт предлагает тогда состязание иного рода - на ладьях на Ниле, и снова Исида помогает Гору одержать победу. Он плывет вниз по Нилу к Нейт Саисской, чтобы побудить ее способствовать окончательному решению, которое, однако, как мы видели, в действительности было вызвано высказыванием Осириса в пользу Гора.

Все эти нелепые эпизоды имеют под собой мифологическую почву, или, выражаясь более осторожно, о большей части их деталей более или менее определенно говорится тут и там в мифологических текстах. Это заставляет нас задаться вопросом, насколько эти детали подлинно мифологические и насколько они обязаны своим существованием причудливому вымыслу рассказчиков. Мы должны помнить, что композиция Текстов саркофагов, по-видимому, в большей степени плод труда литераторов, чем теологов. Два из перечисленных выше эпизодов следует выделить здесь по причине их этиологического происхождения: перевозчик Анти наказывается отсечением “передней части своих ног”; бог Анти - “когтистый" сокол. Рассказ мог относиться к антропоморфическому образу бога, у которого пальцы ног заменены когтями, в соответствии с предположением, впервые выдвинутым Иоахимом Шпигелем. Этиологическая тенденция также очевидна и в обезглавливании Исиды. Она тогда является богам в виде безголовой статуи из кремня или обсидиана. Это вполне может иметь отношение к ее местному изображению. Однако ее обезглавливание упоминается также в других источниках того времени, и Плутарх сообщает (De Iside et Osiride, Ch. 19), что Гор обезглавил свою мать, потому что она освободила Сэта. Согласно Плутарху, ее голова была заменена коровьей, и, думается, этим объясняется появление Исиды в виде Хатхор с коровьей головой.

Происхождение, цель и композиция этой истории могут быть объяснены серьезно, в неюмористическом плане, и факт остается фактом, что это - рассказ чисто мифологический и в отношении составляющих его элементов, и в целом. Несмотря на серьезность темы, однако, ни возвышенное положение богов, ни бедствия, которые они претерпевают, не принимались всерьез теми, кто наслаждался этой историей. Несомненно, это юмористическое произведение, созданное, быть может, целым поколением рассказчиков. Они и их аудитория отождествляли себя с персонажами этого рассказа, и то обстоятельство, что на самом деле это были боги Египта, не имело значения. Может быть, рассказ, подобный этому, был для них чем-то вроде воспоминания о юношеских шалостях человека, несомненно достойного, которые не могли нанести ущерба его авторитету. Рассматриваем ли мы эту историю как шутку или как кощунство, несомненно одно: тысячу лет и более после того, как этот рассказ о богах был записан, простой народ Египта продолжал относиться к этим самым богам с поклонением, одновременно и фанатичным и фетишистским, и учителя, и мудрецы благоговейно использовали египетскую мифологию таким образом, что она получила всемирное признание. Шутливая история о состязании Гора и Сэта не нанесла никакого вреда мифу об Осирисе и Исиде.

Мы завершим наш очерк большим гимном Осирису, который высечен на гробничном камне некоего Аменмосе около 1500 г. до н.э. В первой части гимна Осирис призывается как бог, почитаемый во всех храмах, персонификация Египта, которому Нуну приносит воду Нила, для которого дует благодетельный северный ветер, как правитель звездного неба и царь мертвых и живых. В гимне Осирис появляется как блистающий великолепием правитель, грозный только для своих врагов. Нет ни намека ни на зловещий аспект его потустороннего царства, ни на смерть бога, упомянутую в мифе, хотя сам миф излагается во второй, заключительной части гимна. Там воспеваются славное царствование Осириса, деяния Исиды и счастливое царствование Гора. Это парафраз мифа и в то же время прославление египетского царского сана, причем и Осирис, и Гор олицетворяют этот царский сан, вечность которого обеспечивается Исидой, “престолом”; автор, по-видимому, был хорошо осведомлен о древнем значении этих мифологических образов. Вот эта часть гимна, переведенная здесь с небольшими пропусками и предваренная начальной строкой:

Слава тебе, Осирис, владыка вечности царь богов...

первый из братьев своих, старший из Девятки богов,

установивший Маат (Правду) на Обоих Берегах (т. е. в Египте), поместивший сына (т, е. Гора) на престоле его отца, хвалимый отцом своим Гебом, любимый матерью своей Нут, великий силой, когда повергает он восставших на него, мощный мышцей, когда убивает он врага своего... унаследовавший царство (т. е. царский сан) Геба над Обеими Землями (т. е. над Египтом).

Когда он (т. е. Геб) увидел достоинства его, он отказал ему (по завещанию) управление землями, ибо успешны дела (его),

он (т. е. Геб) сотворил страну эту (т. е. Египет) в руке своей, воду ее, воздух ее, траву ее, скот ее всякий, все взлетающее и опускающееся (т. е. птиц), пресмыкающихся ее, дичь ее пустынную, причем (все это) по праву передано сыну Нут (т. е. Осирису), и Обе Земли удовлетворены этим.

Воссиявший на престоле отца своего подобно Солнцу (Ра), когда восходит оно на небосклоне, чтобы осветить лик находящегося во тьме.

Он осветил затемненное перьями своими и наводнил Обе Земли (светом) подобно солнечному диску на рассвете.

Его белый (т. е. верхнеегипетский) венец пронзил небеса и окружен звездами.

Вождь всех богов, благостный повелениями, хвалимый Большой Девяткой богов и любимый Малой.

Сотворила защиту его сестра его (т. е. Исида), прогнавшая врагов,

обратившая вспять дела враждебных (ему) силой уст своих,

превосходная языком своим, так что слова ее не могут не достичь цели,

сотворившая благостными приказания (свои),

Исида достойная, защищающая брата своего (т. е. Осириса), искавшая его неустанно,

Обрыскивавшая страну эту (т. е. Египет) в виде (плачущей) коршуницы непрестанно, пока она не нашла его,

сотворившая тень перьями своими, создавшая ветер крылами своими,

сотворившая ликование, упокоившая брата своего (букв. “сделавшая так, чтобы он причалил, пристал”),

Воскресившая (букв. “поднявшая слабость”) Усталого сердцем (т. е. мертвого Осириса),

принявшая семя его, родившая наследника,

воспитавшая (дитя) в одиночестве, причем не было известно место, в котором он находился,

введшая его, победнорукого, в Просторный Зал Геба (т. е, суд),

причем Девятка богов возликовала, (крича):

“Добро пожаловать, сын Осириса, Гор стойкосердый, правогласный (т. е. признанный правым судом богов),

сын Исиды, наследник Осириса,

тот, для которого собрался Суд Праведный, Девятка богов и сам Вседержитель (т. е. Солнце, Ра);

в котором (т. е. в суде) объединились Владыки Правды (Маат) (т. е. судьи),

отворачивающиеся от беззакония, сидящие в Просторном Зале Геба,

чтобы не предать должность (законному) обладателю ее и царство - тому, кому его должно передать!”

Гор был найден правым.

Отдана ему должность отца его.

Вышел он (из Зала суда) носящим головную повязку по приказу Геба,

приняв управление Обоими Берегами, причем Белый (верхнеегипетский) венец утвержден на голове его.

Земля отдана ему в распоряжение (букв. “в потребу”) его.

Небо и земля под началом его.

Переданы ему Лхэ, Пэ, Хамеу (три традиционные категории, на которые, по представлениям древних египтян, делилось население Египта),

Тимурис (т. е. Египет), Хау-небут (народы Анатолии), все оберегаемое Солнцем под властью его, (равно как и) северный ветер, река, половодье, деревья жизни (растения, питающие людей), растения всякие...

Все в праздничном настроении, сердца сладостны, груди полны ликования.

Каждый радостен, всякий прославляет его красоту.

О, как сладка любовь к нему у нас!

Благостность его овладела сердцами, и велика любовь к нему в груди каждого, после того как они принесли жертвы сыну Исиды.

Враг его пал из-за преступления своего, и сотворено злое против злодея.

Творящего зло постигла кара.

Сын Исиды, отомстил он за отца своего, причем он освящен и имя его сделано благостным.

Да будет сладостным сердце твое, Веннофер, сын Исиды!

Он принял Белый венец, передана ему должность отца его в Просторном Зале Геба,

Причем Ра говорил, Тот писал, а суд (т. е. судьи) был удовлетворен:

“Повелел (передать царство) тебе отец твой Геб, и было потуплено сообразно сказанному им”.

IX. Заключение с добавочными замечаниями относительно мифа об Оке.

Знакомясь с этим очерком древнеегипетской мифологии, читатель увидит, что мы имеем уникальную возможность определить время и обстоятельства возникновения самой важной части мифологии Египта - мифов о Горе. Это время охватывает начало и середину III тысячелетия до н.э., начиная с самых ранних исторических документов и событий, вызванных установлением царской власти в Египте. Миф о Горе был дополнен представлениями о родословной Гора, которая стала Гелиопольской космогонией, о Горе и Сэте, об Осирисе и Исиде, об Оке Гора; он стал прототипом концепции Ра, солнца, которое является царем небес. Этот миф коренится в первом известном представлении о верховном боге, правителе вселенной, который являлся в виде троицы, состоящей из Гора-сокола. Гора - царя Египта и небесного Гора. Он возник в результате построений, производившихся в ясной логической манере, базировавшихся на вере в универсальный и вечный характер царя Египта и обогащенных космогоническими идеями, сохранившимися с доисторических времен; он был сделан действенным посредством слияния с обрядами, которые устраивались для служения божественному царю и частично при его восшествии на престол и его погребении. Позже, хотя еще очень рано, миф о Горе со всеми его ответвлениями выглядел как рассказ или группа рассказов о былых временах, хотя и представлялся как существующая реальность при истолковании обрядов. Это происхождение мифологии в Египте носит специфически египетские черты и не должно связываться с возникновением мифологии в других цивилизациях. Однако необходимо иметь в виду, что в Египте мифология возникла вследствие образования новой формы общества, структура которого выражалась в теологических терминах. Конечно, верно, что и некоторые доисторические мифологические понятия о небе и солнце, о земле и растительности были внесены в миф о Горе и позже в миф о Ра. Однако другие представления о космосе возникли как репродукция представлений о царствовании земного царя. Одной из этих более поздних космических концепций была концепция небесного царя Гора, который воплотился в солнце и звезду. Есть и еще некоторые концепции этого рода, и мы увидим, что к ним относится представление о том, что любое небесное тело - глаз бога.

Одной из целей нашего описания египетской мифологии было дать понять читателю, что, с одной стороны, значительная ее часть может быть объяснена, если мы отдадим себе отчет в том, что имело место длительное и постоянное изменение мифологических представлений: только документы III тысячелетия до н.э., до великого социального кризиса в Египте, могут быть использованы при попытке понять мифологию, существовавшую в период основания и первой кульминации египетского царства. С другой стороны, однако, поскольку исследование самого раннего периода продолжается, многое пока остается невыясненным. Хотя некоторые результаты, достигнутые в процессе такого исследования, изложены в этом очерке, я хочу подчеркнуть, что обрисованная здесь картина египетской мифологии, конечно, не является полной. Незавершенность нашей работы можно хорошо проиллюстрировать на примере самых недавних исследований мифа об Оке.

Мое представление о происхождении мифа об Оке (см. с. 91) и о его слиянии с мифом о Горе, Сэте и Осирисе (см. с. 100 и ел.) отличается от общепринятого до сего времени. Согласно этому прежнему взгляду, концепция Ока Гора и Ока Ра возникла из представления о солнце и луне, глазах небесного бога. Поскольку, в соответствии с моим пониманием небесного Гора, я не могу разделять этот взгляд, самое лучшее, мне кажется, перечислить факты, касающиеся Ока. Я чувствовал себя обязанным коснуться весьма загадочной концепции Ока в первой главе этой работы. Положение дел в этой области меня не удовлетворяло, и я решил исследовать, каким было представление об Оке в III тысячелетии до н.э., как только закончил данную работу. Результаты моего исследования будут опубликованы в двух статьях: “Beilaeufige Bemerkungen zum Mythos von Osiris und Horus” и “Das Sonnenauge in den-Pyramidentexten” (“Zeitschrift fur Aegyptische Sprache und Altertumskunde”* (См. № 86, 1961, с. 1-21, 75-86.- Прим. пер.)). Я рад возможности добавить полученные результаты к этой работе. Фактические элементы мифа, как они изложены выше, можно будет легче понять после того, как они будут изложены здесь в надлежащей связи; кроме того, новые результаты должны будут пролить свет и на другие затронутые нами проблемы.

Понятие об Оке появилось впервые как понятие об Оке Гора. Это был третий глаз, в дополнение к двум глазам сокола или царя. Око было совершенно тождественно со змеей Уреем, изображение которой прикреплялось на лбу царя к короне или к головному платку. Понятия и об Урее, и об Оке как будто восходят к представлению о том, что божественная змея-джет, воплощение богов, и одновременно форма изначальной змеи была также атрибутом божественного царя: змея-джет была Уреем на лбу царя в реальной жизни, ибо в мифе о Горе и Осирисе это был третий глаз Гора. Благодаря этому тождеству Ока Гора и Урея, Око Гора воспринималось как Урей. Пока царь был жив, Урей был, по выражению Текстов пирамид, магически “охраняем” царем. Когда, однако, царь умирал, эта ядовитая змея могла убежать, если ее не взять под стражу. Оставленная на свободе, она была страшной и враждебной; уйдя прочь, она могла оставить за собой в Египте смуту и хаос, и, следовательно, Маат, т. е. закон и порядок, могла покинуть страну. Ее нельзя было восстановить, пока Урей не возвратится назад на лоб царя, теперь уже преемника покойного царя. Это главное представление о змее Урее появляется как представление об Оке Гора в мифе о Горе, который стал Осирисом, когда его убил Сэт. Сэт, воплощение беспорядка и смуты, взял Око Гора, который стал теперь Осирисом, и закон и порядок не были восстановлены до тех пор, пока новый Гор на земле, сын Осириса, не завладел им снова. Тот тоже играет роль хранителя Ока Гора во время поединка Гора и Сэта. Мы можем теперь понять, что существование Сэта как врага Гора-Осириса и освобождение Ока от магической охраны царя были мифологическими событиями, которые изображались в церемониях только в период между смертью старого царя и провозглашением нового. Поэтому эти два одновременные понятия неизбежно должны были слиться. Более того, мы можем теперь понять обстоятельство, отмеченное мною, рассматривая рассказ о Сэте и Горе, а именно, что Сэт умеет мириться с поражением; как только воцарился новый царь, Сэт уже не является более врагом Гора; он тогда выступает, скорее, в качестве его дополнения согласно своей первоначальной природе парного Гору бога. Когда Гор, став по праву царем, возвратил себе Око, он стал охранителем его и оно было помещено на его лбу, пока он сам не стал Осирисом; Око осталось на свободе и было захвачено Сэтом, а затем вновь вернулось на лоб нового земного Гора-царя. Однако Гор завладел Оком не только для себя. Как только он получал его, т. е. когда новый царь был провозглашен, до погребения своего отца, он отдавал его своему отцу Осирису, у которого оно было отнято, когда он был Гором, и даянием Ока, символа царского достоинства, Осирису Гор осуществлял воцарение своего отца, но уже не на земле: Осирис сливался воедино со своими предшественниками и теми, кто станет в будущем земными царями. Он трансформируется в вечную форму Гора, царя небес, воплощенного в небесное тело, солнце или, большей частью, согласно Текстам пирамид, утреннюю звезду. Здесь опять следует привести типичный пример запутанности египетской мифологии. Перевоплотившийся покойный царь становится небесным Гором, утренней звездой; утренняя звезда, следовательно, была божественным телом, змеей-джет перевоплощенного царя; поскольку змея-джет, которая была единой сущностью, хотя представляла божественную форму всякого бога, была тождественна Оку Гора, перевоплощенная форма Ока Гора была тоже утренней звездой; и Гор, и Око Гора в их вечных аспектах были утренней звездой.

Подобно Гору, его мифологическая параллель, Атум, также имел свое царское Око, и, когда Ра стал царем небес, появились также Урей Ра и Око Ра. Только Око Ра идентифицируется с небесным телом в некоторых изречениях Текстов пирамид. Мы обычно понимаем это как отождествление Ока Ра с солнцем, но тщательная интерпретация этих текстов безошибочно показала, что Око Ра было утренней звездой. Следовательно, утренняя звезда, согласно Текстам пирамид, была одновременно Осирисом после его перевоплощения, небесным Гором, вечным аспектом Ока Гора и Оком Ра. Однако вне Текстов пирамид, концентрирующихся вокруг трансформации покойного царя, утренняя звезда не играла никакой роли в мифологии. Потому кажется вполне вероятным, что представление об Оке Гора и Оке Ра как о небесном теле вызвало другое представление, которое отражено в более поздних текстах, а именно, что оба главных небесных тела, солнце и луна, были глазами Ра или Гора. Тогда в некоторых случаях луна называлась Оком Гора, потому что как Око Гора было похищено и вновь обретено, так луна исчезает и появляется каждый месяц. Око Ра, однако, никогда, по-видимому, не было солнцем; оно стало мифологическим персонажем, отождествляясь с Маат. дочерью Ра, которая подобно Оку Атума, была направлена своим отцом как посланец, когда возникли смуты и мятежи; и мир не был восстановлен, пока она не вернулась туда, где ей надлежало быть,- в Египет и к небесному царю.