Начало военных действий между крупнейшими европейскими государствами, разумеется, не могло не сказаться на международных отношениях. Главной задачей стран Антанты и противостоящей ей коалиции центральных держав стало привлечение на свою сторону как можно большего числа союзников и укрепление собственных рядов…

Уже 5 сентября 1914 года представители России, Англии и Франции подписали соглашение, по которому союзники брали на себя обязательство в течение всей войны не заключать с противником сепаратный мир и не выходить из войны без взаимного согласия. Таким образом, Антанта превратилась в формальный военный союз.

Тем не менее в стане Антанты, особенно в первые годы войны, развернулась острая дипломатическая борьба. Шла она по поводу «призов», которые должна была получить каждая из стран Согласия после успешного окончания военных действий. Самый лакомый кусок для союзников представляла собой Османская империя, чьи владения в те годы простирались почти на весь арабский мир.

Впервые вопрос о судьбе этой страны был поставлен сразу же после начала войны английским министром иностранных дел Греем, который заявил, что в случае присоединения Турции к Германии она должна перестать существовать. Немного позже англичане, крайне заинтересованные в активизации русской армии на Восточном фронте, заявили, что после победы над Германией судьба Константинополя и проливов будет решена в соответствии с интересами России.

Судьба Константинополя и других владений Турции стала одной из главных тем в межсоюзнических отношениях, особенно после того, как 25 февраля 1915 года британские и английские военные корабли обстреляли османские форты у входа в Дарданелльский пролив и приступили к осуществлению Дарданелльской операции. Полагая, что эта операция закончится для союзников быстрым успехом, в ее проведении изъявили желание принять участие греки, что вызвало крайне негативную реакцию в Санкт-Петербурге - здесь опасались, что Афины потребуют в качестве награды Константинополь. В случае успеха задуманной операции проливы в любом случае переходили под контроль Англии и Франции, что заставило Россию потребовать от своих союзников официальных заверений в передаче ей после войны проливов и Константинополя. В ход пошли даже прямые угрозы со стороны российского министра иностранных дел Сазонова. Наиболее негативно относившимся к передачи Константинополя России французам он без обиняков заявил, что уйдет в отставку, а министром в таком случае вполне может стать человек, который с симпатией относится к идее восстановления Союза трех императоров.

Угрозы подействовали, и 12 марта 1915 года Лондон официальной нотой гарантировал передачу России города Константинополя с прилегающими территориями, которые включали в себя западное побережье Босфора и Мраморного моря, Галлипольский полуостров, Южную Фракию по линии Энос - Мидия и кроме того восточное побережье Босфора и Мраморного моря до Исмит-ского залива, все острова Мраморного моря, а также острова Имброс и Тенедос в Эгейском. Однако все это обусловливалось, во-первых, победой союзников по Антанте в войне, а во-вторых, компенсацией Англии и Франции за счет других территорий Азиатской Турции. Причем британцы в качестве основной платы потребовали присоединения к сфере английского влияния доселе нейтральной зоны Персии, что давало им возможность прибрать к рукам обширные нефтяные месторождения. 10 апреля к русско-английской сделке с большой неохотой присоединилась и Франция, которая также рассчитывала на арабские владения Османской империи - Сирию, Ливан и др.

Босфорские соглашения были, безусловно, большой победой российской дипломатии, но уже в те годы думающие люди в стране не могли не задаться простым вопросом: а как, собственно, правительство огромной многонациональной империи, не успевавшее решить одну серьезную внутриполитическую проблему, как тут же возникала другая, собирается распорядиться отдаленной и слаборазвитой турецкой провинцией и что в Петрограде собираются делать с одним из центров мусульманства - Стамбулом. Сможет ли Россия «переварить» такой щедрый подарок? Впрочем, после провала Дарданелльской операции и тяжелых поражений России в ходе кампании 1915 года эти все вопросы стали носить скорее умозрительный характер.

Куда меньше споров между союзниками вызывала проблема территориальных изменений в Европе, которые датжны будут произойти после окончания войны и разгрома коалиции центральных держав. Так или иначе, но союзники сходились во мнении, что после того, как будет сокрушена германская военная машина, Франция возвратит себе утерянные Эльзас и Лотарингию, Дания - Шлезвиг и Гольштейн, Бельгия также получит компенсацию за счет Германии, а Австро-Венгрия превратится в триединую монархию. При этом под эгидой России будет создана целокупная Польша, и не подлежало сомнению, что Сербия получит Боснию и Герцеговину, Не исключалась возможность и других территориальных изменений на Балканах. Кроме того, союзники были едины в том, что Германия непременно должна будет лишиться всех своих заморских колоний.

Однако планы Антанты по послевоенному переустройству мира, как впоследствии показали документы, обнаруженные в немецких архивах, были эталоном скромности по сравнению с аппетитами правителей второго рейха. В Берлине мечтали ни много ни мало о новом и коренном переделе всего мира: под немецкий контроль передаются все английские, французские и бельгийские колонии, Бельгия превращается в немецкий протекторат, Франция расплачивается частью побережья Ла-Манша, железорудным бассейном Бриэй, западными Вогезами, крепостями Бельфор и Верден. С России причитались Польша, прибалтийские губернии и «территории, расположенные к югу от них», Финляндия и даже Кавказ - некоторые из этих земель должны были, по мнению немецких стратегов, войти в состав великой Германии, а другие - стать «буферными» государствами, находящимися в полной зависимости от Берлина. Само собой, все страны - противницы рейха выплачивают немцам огромные репарации и контрибуцию, а Россия помимо всего прочего заключает с Германией торговый договор и становится фактически аграрным придатком. Более «скромными» были планы Австро-Венгрии - они ограничивались установлением полного господства империи Габсбургов на Балканах и подавлением любых устремлений славянских народов к независимости.

Все эти сведения приведены в книге известнейшего немецкого историка Ф. Фишера, основанной исключительно на документальных архивных источниках. Конечно, в германских политических и финансовых кругах не существовало полного единства взглядов на «цели войны» - одни стремились к южным морям и колониям, другие вожделенно посматривали на восток Европейского континента. Но сути это не меняло.

Одной из главных целей дипломатии союзников по Антанте и Тройственному союзу сразу же после начала Первой мировой войны стало привлечение на свою сторону новых союзников. Это была сложная задача, требовавшая немалых усилий.

Не заставила себя долго уговаривать только Япония, быстрее всех сумевшая сориентироваться в новой ситуации. Уже 15 августа Токио направил Берлину ультиматум, в котором потребовал себе Цзяочжоу - фактически немецкую колонию на территории Китая. На ответ немцам было дано восемь дней, но они проигнорировали требования японцев, и 23 августа 1914 года Япония объявила Германии войну, после чего быстро захватила все владения немцев в Китае. Вступив в войну, Страна восходящего солнца преследовала цель не разгромить второй рейх, а только укрепить свои колониальные позиции в дальневосточном регионе, тем не менее этот шаг Токио означал, что Россия может не волноваться за свои дальневосточные владения, и тем самым сплачивал внутренние ряды Антанты.

Куда сложнее обстояли дела с вовлечением в войну Турции. Борьба между Антантой и центральными державами за влияние над этой страной не утихала ни на минуту. Собственно, Стамбулу не приходилось ожидать ничего хорошего ни от одной, ни от другой стороны. Если Россия, Англия и Франция страстно желали расчленить одряхлевшую Османскую империю и поделить ее между собой, то немцы стремились превратить ее в своего бесправного вассала. И все же в турецком правительстве преобладали германофилы, полагавшие, что Берлин поможет Турции решить ее территориальные проблемы, прежде всего за счет славянских соседей. 2 августа 1914 года между Германией и Турцией был подписан секретный договор, по которому в случае начала войны между Германией и Россией Турция обязалась выступить на стороне Берлина. В распоряжение германского генерального штаба, по сути, была передана турецкая армия, а в день подписания секретного договора в Османской империи была объявлена всеобщая мобилизация. Правда, публично турки поспешили заявить о нейтралитете, объяснив его полной неготовностью своей армии к ведению боевых действий.

Больше всех из стран Антанты на данном этапе не была заинтересована во вступлении в войну Турции Россия, которой тогда пришлось бы открывать новый фронт на Кавказе. Именно поэтому она предложила своим союзникам удовлетворить ряд требований стамбульского руководства - гарантировать Турции в случае сохранения ею нейтралитета и демобилизации армии территориальную неприкосновенность, возвратить остров Лемнос и отменить так называемый режим капитуляций. Характерно, что на это предложение российского министра иностранных дел Сазонова английская дипломатия в лице Грея ответила лишь согласием гарантировать территориальную неприкосновенность Турции только на период войны и отвергла все другие предложения.

Но пока на берегах Босфора шло активное тайное дипломатическое зондирование, на фронтах в Европе потерпел крах немецкий план блицкрига. В новой стратегической ситуации как никогда возросла заинтересованность Германии в привлечении Турции на свою сторону.

В этом сложном дипломатическом положении в Берлине было принято решение действовать молниеносно и форсировать развитие событий. Под сильнейшим давлением немцев командующим турецкими военно-морскими силами был назначен немецкий контр-адмирал Сушон. Именно он 29 октября 1914 года отдал приказ офицерам и матросам двух самых современных немецких крейсеров «Гебен» и «Бреслау» сменить фуражки и бескозырки на фески, спустить на судах немецкий флаг и вывесить турецкий, а затем атаковать города на Черноморском побережье России - Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. Это была чистейшая провокация, которая достигла своей цели. В тот же день российский посол в Константинополе М. Н. Гирс затребовал свои паспорта, а 2 ноября Россия объявила войну Турции. 5 и 6 ноября ее примеру последовали Англия и Франция. Так немецкая военщина поставила османское правительство перед свершившимся фактом и втянула турецкий народ в губительную для него авантюру, завершившуюся крахом Османской империи.

К началу 1915 года самой крупной европейской страной, еще не втянутой в мировой конфликт, оставалась Италия. С самого начала войны правительство этой страны стало прикидывать, на чьей стороне окажется победа и за счет каких союзников можно будет получить наиболее ценный приз. Член Тройственного союза, Италия 3 августа 1914 года заявила, что война вызвана нападением Австро-Венгрии на Сербию, а Тройственный союз по своей сути исключительно оборонительный, поэтому Рим не считает себя с этого момента связанным какими-либо союзническими обязательствами и заявляет о своем нейтралитете. Возмущенный кайзер оставил на письме итальянского короля, извещавшего, что обстоятельства возникновения войны не подходят под формулировку casus foederis в тексте договора о Тройственном союзе, краткую пометку: «негодяй». Собственно, итальянцы не могли не понимать, что в силу своего географического положения и безраздельного господства на Средиземном море англо-француского флота, а также экономической зависимости от стран Антанты их страна имела мало шансов на успех в войне с Лондоном и Парижем.

Тем не менее итальянский министр иностранных дел маркиз ди Сан-Джулиано намекнул своим австрийским и немецким коллегам, что при определенных условиях Италия не против рассмотреть вопрос о том, каким способом она могла бы помочь недавним союзникам. На этом итальянское правительство тоже не остановилось и одновременно начало тайные переговоры с Антантой о той территориальной компенсации, которую смог бы получить Рим после вступления в войну на стороне союзников. Надо отметить, что последние на обещания не скупились, тем более что все притязания итальянцев распространялись на территории их врагов - Австро-Венгрии, Турции и на никому не интересной Албании,

Итальянцы не стали довольствоваться этим двойным шантажом, и под шумок в октябре 1914 года оккупировали остров Сасено, расположенный у входа в Валонский залив, расположенный на Адриатическом побережье Албании. В декабре того же года они оккупировали и саму Валону. После битвы на Марне и краха немецкого плана блицкрига общественное мнение Италии стало все больше и больше склоняться в пользу Антанты. Однако требования, которые итальянцы предъявили Антанте (а они замахнулись на обширные земли в Средиземноморье и территории южных славян), показались чрезмерными России и Франции. Характерно, что, как и в случае с Турцией, Петроград выступал против численного увеличения коалиции. На то у России были свои причины - во-первых, пришлось бы расплачиваться с Италией за ее лояльность Антанте южнославянскими территориями, а во-вторых, Рим требовал со стороны России гарантий в том, что она не ослабит свой нажим на галицийском направлении. Лишь когда русское наступление в Карпатах было остановлено и под сильным давлением Англии российская дипломатия изменила свою позицию, союзники подписали 26 апреля 1915 года в Лондоне договор с Италией, по которому Рим обязался через месяц начать войну против центральных держав. После этого в Италии начались многочисленные демонстрации шовинистов за вступление в войну, возглавляемые социалистом Б. Муссолини и по этом-авангардистом Г. Д"Аннунцио, причем вся кампания была оплачена из французского кармана. Напуганный размахом «народного движения» итальянский парламент предоставил правительству чрезвычайные полномочия. Ярый сторонник вступления Италии в войну на стороне Антанты премьер А. Саландра не преминул воспользоваться благоприятным внутриполитическим положением, и 23 мая 1915 года Итальянское королевство объявило войну Австро-Венгерской империи.

Одновременно с борьбой за привлечение на свою сторону Италии между воюющими коалициями развернулась острая дипломатическая борьба за Балканы. К середине 1915 года, не считая отсталой и раздробленной Албании, в этом регионе осталось только две страны, не определившиеся со своими предпочтениями, - Болгария и Румыния. Причем особо важное значение для союзников приобретала позиция софийского руководства, в силу того, что по географическим и геополитическим причинам к 1915 году Болгария оказалась своеобразным ключом ко всему балканскому полуострову. К тому же из всех Балканских стран Болгария обладала самой боеспособной армией. В случае вступления Болгарии в войну на стороне центральных держав Сербия оказывалась в безвыходном положении, и, наоборот, присоединение Софии к Антанте отрезало от Европы Турцию, обеспечивало Сербии тыл и давало надежду на то, что примеру Болгарии последуют Греция и Румыния. Кульминация борьбы противников за Болгарию пришлась на лето 1915 года.

Российское руководство прекрасно понимало значение Болгарии и с первых же дней войны попыталось привлечь ее на свою сторону. Российская дипломатия лелеяла надежду на восстановление славянского блока времен первой Балканской войны, но сделать это можно было только одним способом - уговорить соседей Болгарии Грецию и Сербию пойти ей на уступки и вернуть земли, захваченные в ходе второй Балканской войны. Министр иностранных дел Сазонов уделил этому особое внимание, но задача оказалась практически невыполнимой - Греция вообще отказалась говорить на эту тему, а давление на нее привело к обратному эффекту - усилению позиций в стране германофилов. Сербы в принципе согласились передать своим соседям часть Македонии, но лишь после получения компенсации за счет балканских владений Австро-Венгрии. Проболгарская позиция российского министра вызвала разногласия и в стане союзников - Англия, которая высоко ценила свои тесные связи с Грецией, полностью ее поддержала и активно противодействовала политике русского правительства.

Более гибкой, как уже говорилось, в отношении компенсаций Болгарии была политика Белграда. Не возражали сербы и против передачи Софии части европейской территории Турции. Но все эти обещания можно было выполнить только после окончания войны, а болгарское правительство Радославова требовало Македонию немедленно.

В этом смысле Берлину и Вене привлечь на свою сторону Болгарию было куда проще: во-первых, основные притязания Софии распространялись на их противника Сербию, потому болгарам была обещана не только вся Македония, но и часть исконно сербских земель. А в случае присоединения Румынии к Антанте болгарам была обещана еще и часть территории этой страны - причем не только Южная Добруджа, но и северная ее часть. Во-вторых, для болгарского царя Фердинанда из немецкой династии Кобургов не существовало проблемы выбора союзнической ориентации - он и душой и мыслями был на стороне центральных держав.

На окончательное решение болгарского царя оказало существенное влияние и положение дел на фронтах - русские войска в 1915 году терпели одно поражение за другим и были вынуждены оставить Галицию, Польшу, Литву, часть Белоруссии, а Дарданелльская десантная экспедиция Англии и Франции окончилась неудачей. Осложнилось положение и Сербии, особенно после того, как на подмогу австрийским войскам были переброшены германские части. Жажда захвата чужих территорий для династии Кобургов оказалась сильнее страха перед Антантой, и 3 сентября было подписано болгаро-турецкое соглашение о союзе, а еще через несколько дней - 6 сентября - союзный договор с Германией и Австро-Венгрией. Так Тройственный союз превратился в Четверной.

Чтобы минимизировать последствия от вступления в войну Болгарии, Англия и Франция решили перебросить с Галлиполийского полуострова свои войска под Салоники и открыть там новый фронт. Одновременно было оказано сильное воздействие на Грецию, с тем чтобы она в соответствии с греко-сербским союзным договором от 1913 года пришла на помощь своим братьям по вере. Греки сначала вроде бы согласились, но поняв, что союзники не смогут перебросить под Салоники достаточное количество войск, король Константин внезапно уволил проантантски настроенного премьера Венизелоса и подтвердил сохранение Грецией нейтралитета.

А между тем в ночь на 14 октября Болгария напала на Сербию. Одновременно с севера начали наступление объединенные германо-австро-венгерские войска. Это был «путь Сербии на Голгофу», закончившийся эвакуацией остатков сербской армии на греческий остров Корфу.

Своеобразной компенсацией за вступление в войну Болгарии на стороне центральных держав стало присоединение 28 августа 1916 года к Антанте Румынии. Дипломатическая борьба между великими державами за Румынию развивалась приблизительно по тому же сценарию, что и в других балканских государствах: правительство в Бухаресте страстно торговалось из-за новых территорий, которые могло бы получить в том или ином случае, и очень боялось продешевить.

Румыния еще с 1883 года состояла в союзе с Германией и Австро-Венгрией, но к началу Первой мировой войны этот договор так и не наполнился практическим содержанием и потерял всякое реальное значение - обстановка в мире изменилась коренным образом, а характерной чертой румынской внешней политики всегда была ориентация на более сильного. К тому же румынское население в Венгерской Трансильвании составляло большинство, а в Банате - весьма существенный процент. Борьба румынского населения Австро-Венгрии за равноправие встречала сочувствие в Румынском королевстве, а потому отношения между Бухарестом и Веной отнюдь не были безоблачными.

31 июля, за день до начала войны, немцы предложили румынам Бессарабию в качестве платы за участие в их коалиции. Приз, конечно, устраивал Бухарест, но лишь в случае, если Россия будет полностью разбита и вынуждена уступить некоторые земли Австро-Венгрии. В противном случае Бессарабию румынам никогда бы удержать не удалось. И хотя немцы как могли успокаивали румын: дескать, после войны Россия будет расчленена и великая Румыния будет граничить с вассальной самостийной Украиной, - в Бухаресте прекрасно понимали, что все предложения Берлина и Вены, пока не падут Париж и Лондон, вилами на воде писаны, и не польстились даже на Одессу. По той же причине румыны не согласились на предложение России, которое она делала дважды, о передаче им Трансильвании. Таким образом, Коронный совет Румынии принял 3 августа 1914 года решение о «вооруженном выжидании».

Нейтралитет Румынии на первом этапе войны носил явно прогерманский характер: румынское правительство беспрепятственно пропускало через свою территорию военные грузы центральных держав в Болгарию и Турцию, а в Берлин и Вену слало телеграммы с поддержкой, давая понять, что в будущем они вполне могут рассчитывать на присоединение Бухареста к Четверному союзу. Просчитав все последствия вступления Румынии в войну на стороне Антанты, российский МИД и Генеральный штаб пришли к выводу, что лучше иметь Румынию нейтральной, чем союзной, - страна обладала протяженной и труднообороняемой границей, 700 км из нее приходилось на Карпаты, 500 км протянулись по Дунаю, а затем 200 км - по открытой местности в Добрудже. Напрашивалась мысль о том, что враг в самом узком месте (150 км) мог разрезать страну надвое и тогда весь запад Румынии оказался бы в огромном котле. Кроме того, русский генералитет весьма скептически относился к военным возможностям плохо вооруженной румынской армии, а подготовка офицерского состава вообще не выдерживала никакой критики. Нейтральная же Румыния фактически прикрывала российскую границу от Карпат до Черного моря и позволяла избежать непосредственного соприкосновения с болгарской армией.

Тем не менее торг союзников по Антанте с Румынией не прекращался - Англия и Франция были буквально заворожены цифрой в полмиллиона штыков, которые обещала поставить Румыния в случае удовлетворения ее претензий. Как уже отмечалось, сначала румыны потребовали в качестве платы за свой нейтралитет Бессарабию, но Россия категорически отказалась от подобной сделки, и союзники предложили Бухаресту лишь населенную румынами территорию Венгрии от Тисы и до Прута. События на фронтах вынудили самого последовательного противника присоединения Румынии к Антанте российского министра иностранных дел Сазонова изменить позицию. Поражения русской армии в Карпатах в 1915 году и сдача Варшавы свели на нет размышления о преимуществах нейтралитета Бухареста. России требовалась немедленная и конкретная помощь. 21 июля 1915 года Сазонов дал согласие на привлечение Румынии.

Долгие переговоры между Антантой и Румынией были застопорены в связи с поражением русских войск в кампании 1915 года, но шансы Антанты вновь поднялись после Вердена и Брусиловского прорыва. Эффект от победы русских войск в Карпатах в 1916 году в Бухаресте был огромен. После Брусиловского прорыва румынская верхушка окончательно поверила в неизбежность победы Антанты над странами Четверного союза, теперь румыны сами выступили инициаторами переговоров с Антантой.

17 августа 1916 года в Бухаресте в глубокой тайне были подписаны политическая и военные конвенции, документально оформившие присоединение Румынии к Антанте. В конечном итоге румынам были обещаны Трансильвания, большая часть Буковины и Банат. Румыния в свою очередь обещала союзникам не вести сепаратных переговоров, но при этом заявила, что объявит войну одной Австро-Венгрии, в призрачной надежде, что войны с Германией и Болгарией удастся избежать. Этим надеждам осуществиться было не дано. После того как 27 августа 1916 года румынский посланник в Вене вручил декларации об объявлении своей страной войны империи Габсбургов, последовали ответные декларации со стороны Германии, Болгарии и Турции.

Однако дипломатическая победа Антанты, связанная с вступлением Румынии в войну, как и предсказывали российские военные стратеги, оказалась пирровой. Румынская армия ничего не смогла противопоставить своим противникам, позорно бежав с поля боя. В результате, чтобы спасти страну от неминуемого разгрома, в Румынию были введены русские войска, после чего Восточный фронт растянулся более чем на тысячу километров. Силы русской армии, и без того испытывавшей нехватку вооружения, с тех пор стали чрезмерно распылены.

Балканские войны еще больше обострили международную об­становку в Европе. Несмотря на то что турецкому владычеству над балканскими странами был положен конец, обстановка в регио­не, как и в целом в Европе, была напряженной. Между странами, воевавшими с Турцией, развернулась борьба.

Австро-Венгрия на северо-западе и Турция на востоке региона ждали удобного момента, чтобы решить свои далеко идущие пла­ны. Австрия хотела нанести удар по Сербии, а Турция – вернуть себе Эгейские острова. За всем этим внимательно следили в Бер­лине и Петербурге. Германия выбирала время, когда можно будет начать войну за передел мира. Россия не хотела и не могла бросить на произвол судьбы Сербию, в которой видела свою союзницу против Австро-Венгрии.

Все происходящее самым непосредственным образом касалось Франции и Англии. В Париже понимали, что поражение России не только ослабит ее, но и лишит возможности бороться с угрозой германского вторжения. Англия, связанная договором с Франци­ей, не могла в условиях надвигающейся войны допустить ослабле­ния своей союзницы и Антанты.

Однако английская дипломатия до самого начала войны т. е. до конца июля 1914 г., скрывала свои цели. Более того, она или вела переговоры с Германией, или занимала нейтральную позицию по ряду второстепенных вопросов, таких, как финансирование стро­ительства Багдадской дороги; судьба португальских колоний; оп­ределение границ Албании и др. Одновременно Англия демонст­рировала дружбу с Францией, о чем свидетельствовал визит анг­лийского короля Георга V весной 1914 г. в Париж.

В конце 1913 – начале 1914 г. резко обострились отношения между Россией и Германией. В ноябре 1913г. Германия направила очередную военную миссию в Турцию во главе с Лиманом фон Сандерсом. Вскоре стало известно, что последний будет командовать армейским корпусом в Стамбуле, что даст ему возможность держать под контролем Босфор. Хотя после острых переговоров Лиман фон Сандерс отказался от командного поста в турецкой столице, все же Германия сохранила в Турции определенные воз­можности повлиять на режим проливов. События вокруг миссии Лимана фон Сандерса перешли в 1914г. и сыграли немаловажную роль в ухудшении русско-германских отношений, поскольку Рос­сия всегда была очень чувствительна к проблемам черноморских проливов и видела в немецкой военной миссии шаг на пути к установлению контроля Германии над ними.

В это же время по инициативе Франции проходили переговоры между Англией и Россией о заключении военно-морской секрет­ной конвенции. Дела продвигались медленно. Англичане, понимая слабость русского флота, требовали больших уступок, а Россия не соглашалась. Хотя обе страны в связи с усиливающейся напряжен­ностью были заинтересованы в скорейшем заключении конвен­ции, до начала войны ее так и не удалось подписать.

Летом 1914 г. и Тройственный союз, и Антанта были готовы начать войну. Непосредственным поводом к ней послужило убий­ство наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фер­динанда 28 июня 1914 г. в Сараеве. Немедленного начала войны против Сербии требовали военные круги Австрии. Их поддержива­ло министерство иностранных дел. Против выступил премьер граф Тисса, венгр по национальности.

Все зависело от позиции Берлина. Если раньше Германия не раз сдерживала Австро-Венгрию, то на сей раз Берлин проявил твердость. Германское руководство считало, что Россия займет враж­дебную позицию, но на войну не пойдет. Вильгельм II, приняв австрийского посла Сегени, указал на необходимость действовать быстро и энергично. Такая позиция кайзера поощрила сторонни­ков военных действий в Вене. Тем не менее прошло еще немало дней, прежде чем был подготовлен ультиматум, который вручили австрийскому посланнику в Белграде 23 июля. Ультиматум был составлен так, чтобы ни одно уважающее себя государство не мог­ло его принять. Сербское правительство, говорилось в ультимату­ме, должно взять обязательства: «не допускать никаких публика­ций, возбуждающих ненависть и презрение» к австро-венгерской монархии; немедленно закрыть и конфисковать все средства тех обществ, которые занимаются пропагандой против Австро-Венг­рии; уволить с военной и административной службы всех офице­ров и должностных лиц, виновных в пропаганде против Австро-Венгрии; допустить на территорию Сербии представителей орга­нов венского правительства для подавления революционного движения, направленного против территориальной неприкосно­венности Австро-Венгрии. В расследовании убийства эрцгерцога также должны были принять участие представители Австро-Венг­рии. Срок ультиматума истекал в 6 часов вечера в субботу 25 июля, т. е. Сербии предоставлялось для ответа 48 часов. На следующий день австро-венгерское правительство направило сообщение об уль­тиматуме в Лондон, Париж и Петербург.

Россия ни в экономическом, ни в военном отношении не была готова к войне. Но в правительстве понимали, что война неизбеж­на, и считали необходимой немедленную общую мобилизацию.

В Париже, наоборот, ждали войны и оказывали на Россию большое влияние. Для того чтобы укрепить союз с Россией, под­толкнуть ее к более решительным действиям и продемонстриро­вать перед Европой дружбу двух государств, 20 июля в Петербург прибыл президент Франции Р. ПуанКарс. За его визитом внима­тельно следили в Берлине и Вене. Не случайно австро-венгерский ультиматум был предъявлен Белграду сразу после отъезда Пуан­Карс из России. Что касается Англии, то несмотря на наличие значительной пацифистской группы правительство и особенно министр иностранных дел Э. Грей делали все для подготовки к войне. В то же время ни Грей, ни другие члены кабинета ни еловом, ни каким-либо действием не раскрыли своих планов. Несмотря на все старания и ухищрения немецкого посла в Лондоне Лихновского, Грей держал его в неведении об истинных намерениях Ан­глии до самого последнего дня.

Немецкое командование летом 1914 г. считало необходимым ускорить начало войны ввиду того, что германская армия была лучше подготовлена, чем армии других стран. В Берлине полагали, что Россия будет боеспособна через несколько лет. Поэтому счита­лось, что для Германии настало самое подходящее время. Но нуж­но было еще знать, как поведет себя Англия. Грей же продолжал темнить. По получении австрийского ультиматума Сербией он пред­лагал Германии оказать влияние на Вену, с тем чтобы не доводить дело до войны. О позиции же Англии опять не было сказано, и это беспокоило правительство не только в Берлине, но и в Париже и Петербурге.

События развивались стремительно. 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии и начала военные действия. 29 июля стало известно, что британский флот ночью направился на свою воен­но-морскую базу Скапа-Флоу. В этот же день Грей сказал Лихновскому, что британское правительство желает и дальше поддержи­вать дружбу с Германией. Англия может остаться в стороне, если в военном конфликте будут участвовать только Австрия и Россия. Но если в войну втянутся Франция и Германия, то Англия должна будет принять срочные меры. Лихновский все понял и поспешил телеграфировать в Берлин. Сообщение посла произвело в Берлине потрясающее впечатление. Вильгельм II запишет: «Англия откры­вает свои карты в момент, когда она сочла, что мы загнаны в тупик и находимся в безвыходном положении!»

К этому следует добавить, что 1 августа, в день объявления Германией войны России, Грей сообщил в Берлин, что нейтрали­тет Англии возможен при условии, если Германия не нападет на Францию и не нарушит нейтралитет Бельгии. Для Германии это было неприемлемо, так как означало отмену плана Шлиффена и лишение Германии главной цели – разгрома Франции. Чего ду­мал добиться своим предложением Грей: осуществить коварные замыслы в отношении своих союзников, и прежде всего России, потянуть время или иметь лишний козырь в парламенте для учас­тия в войне? Может быть, прав был Вильгельм II, заявив, что Грей не хотел открыто выступить против Германии, но хотел, чтобы его вынудили к этому.

Если бы Англия не готовила войну тайно, а прямо заявила о своей позиции, то война не началась бы в августе 1914 г. или во всяком случае не приняла бы таких больших размеров.

Берлин ждали и другие разочарования. О том, что Румыния прим­кнула к Антанте, было известно. Но то, что и Италия не собиралась участвовать в войне на стороне Тройственного союза, в Берлине узнали в последний момент. Берлин попытался остановить Вену, но было уже поздно: австрийская армия воевала в Сербии.

Чтобы опередить противников, в Берлине решили действовать очень быстро. Немецкое командование рассчитывало на медлитель­ность России и надеялось, что пока там будет проведена мобилизация, на которую уйдет около полутора месяцев, Германия суме­ет разгромить французские войска. Чтобы задержать развертывал ние российских армий, немецкий министр иностранных дел Бет-ман-Гольвег потребовал от Петербурга приостановить всякие во­енные приготовления, заявляя, что в противном случае Германия объявит мобилизацию.

Николай II колебался. Начальнику Генерального штаба Януш­кевичу удалось подписать у него 29 июля указ о всеобщей мобили­зации, но царь, получив новые послания от Вильгельма II, отменил свое решение. Только на следующий день министр иностран­ных дел С. Д. Сазонов смог убедить Николая II в необходимости всеобщей мобилизации, так как война все равно неизбежна и от­срочка военных приготовлений России была бы только на руку Германии. В 5 часов вечера 30 июля указ о всеобщей мобилизации был передан по телеграфу во все районы страны.

В полночь 31 июля к Сазонову прибыл посол Германии Пурталес и заявил, что если Россия на следующий день не демобилизу­ется, то Германия тоже объявит мобилизацию. 1 августа всеобщая мобилизация в Германии была объявлена, а вечером того же дня Пурталес вручил Сазонову ноту об объявлении войны.

Германия стремилась как можно быстрее начать военные дей­ствия против Франции и любыми средствами задержать разверты­вание русских армий. В целях предупреждения пограничных инци­дентов Франция 30 июля отвела свои войска на 10 километров от границы. На следующий день немецкий посол в Париже Шен вру­чил французскому министру иностранных дел почту, в которой сообщалось о предъявленных России требованиях остановить мо­билизацию и ставился вопрос о соблюдении Францией нейтрали­тета. Французы, отказавшись дать ответ, заявили о сохранении за собой свободы действий, и 1 августа Франция начала мобилиза­цию. Вечером 3 августа Германия объявила войну Франции.

В Англии Э. Грею в течение нескольких дней пришлось вести борьбу с пацифистами. Возражая против участия Англии в войне, видные члены правительства, такие, как лорд Марлей и Джон Бернс, вместе с некоторыми другими коллегами ушли в отставку. Грею помогли сами немцы, войска которых вторглись в Бельгию. 4 августа Лондон предъявил Германии ультиматум о безоговороч­ном соблюдении бельгийского нейтралитета. С 24 часов 4 августа Англия и Германия стали находиться в состоянии войны. Вступле­ние в войну Англии означало вступление в войну всей Британской империи. Война, начавшаяся в августе 1914 г. в Европе, быстро приобрела характер мировой. Одни страны становились на сторону Германии и ее союзников, другие – на сторону Антанты. Война нетолько не ослабила дипломатическую деятельность, а, наоборот, усилила ее. Переговоры на протяжении всей войны велись как между участниками Тройственного союза так и Амтанты, и на Балканах, на Ближнем и Дальнем Востоке.

Воюющие страны стремились договориться между собой о бу­дущем мире, о том, кто что получит. Упорная борьба развернулась вокруг балканских стран, в которой каждая из двух группировок стремилась привлечь на свою сторону новых союзников. Германия еще накануне войны усилила свое влияние в Турции, и уже 2 авгу­ста 1914 г. между двумя странами был подписан союзный договор, в соответствии с которым турецкая армия попала в полное подчи­нение Германии, а немецкая военная миссия стала постоянно на­ходиться в Турции. Оттоманское правительство обязалось обеспе­чить «осуществление действительного влияния и действительной власти этой миссии в общих операциях турецкой армии». В догово­ре указывалось, что если Россия вмешается в конфликт Австро-Венгрии и Сербии, то Германия выполнит свой долг в отношении союзницы. Турция в этом случае тоже должна была объявить войну России. После подписания этого договора, остававшегося секрет­ным, Турция объявила мобилизацию.

В целях защиты турецкого побережья и постоянной угрозы чер­номорскому побережью России через Дарданеллы прошли два германских военных корабля – «Гебен» и «Бреслау». Постепенно ту­рецкая армия и военно-морской флот оказались под командова­нием немецких офицеров.

После обстрела турецким флотом Севастополя, Одессы, Но­вороссийска и Феодосии Россия разорвала отношения с Турцией и 2 ноября объявила ей войну. Англия и Франция сделали это тре­мя днями позже.

В это же время происходила дипломатическая борьба за Ита­лию. Дело в том, что активные действия немцев в Бельгии, их успехи в начале войны во Франции подействовали на итальянское правительство. Чтобы склонить Италию на свою сторону, Антанта предлагала ей Триест, Трентино и Волону, а Германия – земли за счет Франции, в Северной Африке и на Средиземноморском побе­режье. После долгих торгов, продолжающихся до весны 1915 г., Ита­лия все же примкнула к Антанте, подписав 26 апреля в Лондоне секретное соглашение с Россией, Великобританией и Францией.

Италия обязалась использовать все средства для ведения войны совместно с союзниками против всех их врагов (ст. 2). Французс­кий и английский флоты должны были оказывать активную и по­стоянную помощь Италии вплоть до уничтожения австрийского флота или до заключения мира (ст. 3).

Союзные державы обещали передать Италии по мирному дого­вору Трентино, Цизальпинский Тироль с его географической и естественной границей Бреннером, а также Триест, графство Горицу и Градиску, всю Истрию с Квариеро, включая Волоску и Истрийские острова, а также ряд мелких островов (ст. 4). В соответ­ствии со ст. 5 к ней должна была быть присоединена провинция Далмация. Италии также был обещан ряд прав и льгот на Среди­земном море.

23 мая 1915г. Италия объявила войну Австрии; война же Герма­нии была объявлена лишь в августе 1916 г.

С первых дней войны Россия и Франция беспокоились о том, чтобы члены Антанты оставались верными друг другу до конца. 5 сентября Россией, Англией и Францией было подписано согла­шение о незаключении сепаратного мира в течение настоящей войны. Три страны обязались, когда придет время, не ставить мирных условий без предварительного соглашения друг с другом.

С первых дней войны державы формулировали те цели, кото­рые они ставят в ней. 1 сентября 1914 г. во время встречи с англий­ским и французским послами русский министр иностранных дел С.Д. Сазонов изложил видение основ будущего мира. Его проект предусматривал включение в состав России нижнего течения Не­мана и Восточной Галиции, восстановление в качестве зависимо­го от царского правительства автономного государства Польши, в состав которого должны быть включены Познань, Силезия и За­падная Галиция.

Франции, заявил Сазонов, должны быть возвращены Эльзас и Лотарингия и по решению самой Франции присоединена часть Рейнской провинции.

Бельгия должна быть увеличена за счет Германии. Дании долж­ны быть возвращены Шлезвиг и Гольштейн.

Должно быть восстановлено Ганноверское королевство.

Должна быть создана триединая монархия, в которую войдут Австрия и два королевства – Венгрия и Чехия.

К Сербии должны быть присоединены Босния, Герцеговина, Далмация и северная часть Албании.

Болгария получит компенсацию в Македонии.

Греция получит южную часть Албании.

Для России большое значение имела проблема черноморских проливов.

В феврале 1915г. англо-французская эскадра подошла к Дарданеллам и огнем своих орудий подавила все укрепления, располо­женные в устье проливов. А 12 марта того же года Англия офици­ально обязалась отдать России город Константинополь с неболь­шой частью территории на западном побережье Босфора, Галлипольский полуостров и южную Фракию. В апреле к англо-русской договоренности присоединилась Франция.

Когда Италия вышла из Тройственного союза и вступила в Антанту, участники обоих блоков продолжали борьбу за Болга­рию. После Сербии, которая воевала с Австро-Венгрией, Болга­рия имела на Балканах как с военной, так и с географической точки зрения наиболее важное значение. Из балканских стран са­мой заинтересованной в позиции Болгарии была Сербия. Ключе­вое значение Болгарии состояло в том, что она граничила с Тур­цией и Сербией. Эти две страны находились по разные стороны борьбы. Переговоры стран Антанты с Болгарией шли долго и без­результатно. Болгария присоединилась к Тройственному блоку. В ок­тябре 1915 г. она подписала с Турцией соглашение; в том же меся­це был заключен союзный договор между Германией, Болгарией и Австрией. Таким образом, Германия получила через болгарскую территорию прямую связь с Турцией. 14 октября Болгария напала на Сербию.

Если в Болгарии Антанта проиграла, то с Румынией дело об­стояло иначе. 17 августа 1916 г. между Румынией, с одной сторо­ны, и Россией, Англией, Францией и Италией – с другой, был подписан договор, по которому Румыния была обязана начать войну с Австро-Венгрией, что и произошло 28 августа. Румынам были обещаны Трансильвания, часть Буковины и Банат; за ними при­знавалось право аннексировать территории австро-венгерской мо­нархии в соответсгвии с описанием границ.

Пока шли сражения на полях Европы, дипломаты усиленно занимались подготовкой к будущему миру. После долгих дебатов и бесед странами Антанты было принято решение о разделе азиатс­кой Турции. Был подписан ряд соглашений между англичанами и французами. Англия должна была получить Месопотамию, Фран­ция – Сирию, малую Армению, значительную часть Курдистана, Россия – области Трапезунда, Эрзерума, Баязета, часть Курдис­тана и полосу вдоль Черноморского побережья. Италии после вступ­ления в войну на стороне Антанты выделялась значительная часть Анатолии. Над Палестиной планировалось установить международ­ный контроль, а порты Хайфа и Акраже передать Англии. Самой же Турции оставалась лишь центральная и северо-восточные части Анатолии.

Германский блок тоже имел свои обширные планы. Берлин намеревался создать в центре Европы большой экономический союз, подчиненный Германии, в который помимо ее самой вхо­дили бы Австро-Венгрия, Бельгия, Голландия, Дания, Польша и часть Франции. В дальнейшем предполагалось включить в него Ита­лию, Швецию и Норвегию. Таким образом, в случае победы в войне немецкого блока в Европе создавалось бы новое полити­ческое объединение, по сути – милитаристская империя. Более того, по мере военных успехов Германии в первые годы войны аппетиты ее разгорались. В Берлине стали мечтать о присоедине­нии Финляндии, прибалтийских областей и даже Украины, Бе­лоруссии, Крыма и Кавказа.

О планах Германии в войне можно судить из меморандума прус­ского министра иностранных дел Ф. В. фон Лебеля от 29 октября 1914 г., который так и назывался – «О целях войны». Германия, говорилось в нем, должна отказаться от того, что хотя бы ей и пригодилось, но чего она «не могла бы переварить». В то же время она должна взять все, что даже ей непосредственно не нужно, с тем чтобы противник в будущем был слабее по сравнению с Германией.

Германии, считал фон Лебель, в будущем «могут пригодиться лучшие порты и более широкое побережье с более свободным вы­ходом в Мировой океан, более сильная континентальная позиция по отношению к английскому сопернику»; она «нуждается в бе­зусловной свободе морей, в колониях с удобными гаванями, которые можно защитить, а также в колониях, снабжающихнассырьем и способных стать рынком для сбыта».

«Франция, – говорилось далее в меморандуме, – является ис­торическим врагом Германии», и необходимо присоединить фран­цузские территории, богатые углем и рудой. Что касается Англии, которая «не хочет терпеть рядом с собой сильной, дееспособной Германии, играющей роль в мировой политике», то ее враждебность является картой в будущей мировой исторической игре Германии.

От России, считал фон Лебель, «Германия должна требовать гораздо больше, чтобы получить то, что желают немцы, и чтобы Россия могла с большей легкостью примириться перед лицом все­го мира с территориальной жертвой на границе». Сказано более чем откровенно.

Эти планы исходили из того, что Германия добьется быстрой победы, сможет диктовать свои условия и по-своему перекраивать карту Европы. Но им не суждено было сбыться. Война затягива­лась, а с ней и рушились мечты не только о скорой победе, но и о победе вообще. Людских, военных и экономических резервов у стран Антанты было гораздо больше, чем у Германии и ее союзников. К тому же за странами согласия стояли Соединенные Штаты. Хотя США не торопились вступать в войну, они все же оказывали боль­шую помощь Англии и Франции. Резервы Антанты постоянно на­ращивались, в то время как резервы Германии истощались.

Войной в Европе воспользовалась на Дальнем Востоке Япо­ния, которая уже 23 августа 1914 г. объявила войну Германии. У То­кио были большие захватнические планы. Японские войска окку­пировали на Тихом океане принадлежавшие Германии острова и продвинулись на китайскую территорию. Захватив Киао-Чао, Япо­ния объясняла это необходимостью возвращения китайских тер­риторий самому Китаю. Циничность такого заявления полностью проявилась в известном 21 требовании, содержащемся в ноте, ко­торая была вручена китайскому правительству 18 января 1915 г. Китаю навязывались Японией тяжелые условия. Китайскому пра­вительству пришлось согласиться с тем, что Япония приняла на себя права, которыми обладала Германия в провинции Шандунь. Восточная и Внутренняя Монголия, Южная Маньчжурия попада­ли в полную зависимость от Японии. Практически, приняв 21 тре­бование, Китай оказался под японским протекторатом.

Действия японцев в Китае вызвали тревогу у стран Антанты. И в Вашингтоне, и в Лондоне, и в Петрограде были недовольны тем, что Япония бесконтрольно укрепляет свои позиции на Дальнем Востоке. Но так как она наносила удары по Германии, то державы Антанты, особенно Россия, не реагировала на ее действия в Китае.

Спустя два года с начала войны в Германии стало усиливаться желание заключить сепаратный мир. Дипломатический зондаж шел по разным направлениям. Во-первых, после взятия Бухареста в декабре 1916 г. Берлин специальной нотой обратился к нейтраль­ным странам с предложением немедленно организовать мирные переговоры. На что же рассчитывало германское правительство? В Берлине полагали, что в случае согласия стран Антанты на пе­реговоры Германия сможет внести раскол в их ряды и провести если не все, то хотя бы часть задуманных Германией изменений на карте мира; в случае же отказа Антанты немецкая пропаганда су­меет показать немецкому народу, кто не хочет прекратить крово­пролитие и заключить мир. Однако эта затея провалилась. Спустя несколько дней Антанта ответила, что о мире можно говорить толь­ко после того, как будут восстановлены нарушенные права и сво­боды народов, а малые государства смогут существовать, не опа­саясь насилия.

Больше всего в Берлине рассчитывали, что удастся заключить сепаратный мир с Россией. После успехов в Карпатах и на Кавказ­ском фронте к апрелю 1915 г. русские армии перешли к обороне, а затем вынуждены были отступать. На русский фронт были подтя­нуты резервы из тыла и части из Франции. В 1916 г. внутреннее экономическое и политическое положение в России ухудшилось. В военном производстве наступил кризис, ширилось революционное движение. В правящей верхушке не было единства. Усилива­лось влияние тех, кто выступал за сепаратный мир с Германией, Среди них был и назначенный недавно глава правительства Б. В. Штюрмер, которого поддерживал Распутин. Эта группа до­билась летом 1916г. отставки министра иностранных дел С. Д. Са­зонова, место которого занял Штюрмер.

Для зондажа и давления на царское правительство Берлин дей­ствовал через родственников русской царицы. Переправлялись письма Николаю II о желании заключить мир той группой при дворе, которая считала сепаратную сделку возможной.

Тем временем в Англии также произошли изменения в прави­тельстве. В декабре 1916 г. премьер-министром стал Ллойд Джордж. С его приходом Англия значительно усилила свое участие в войне. В США тоже нарастало движение за активное участие страны в войне. На этом настаивали влиятельные промышленные и банков­ские круги. В 1916 г. президент США В. Вильсон был переизбран на новый 4-летний срок. На призыв Вильсона сформулировать конк­ретные мирные предложения Германия заявила, что мирные пе­реговоры могут вести только воюющие страны, и возобновила неограниченную подводную войну. 3 февраля 1917 г. США разорва­ли дипломатические отношения с Германией, а 6 апреля того же года объявили ей войну. К концу 1916 г. на фронтах наметился поворот в пользу стран Антанты. Когда же в войну вступили США, ее исход не вызывал сомнений.

Введение

Заключение

Литература

Введение

Актуальность темы.

В наступившем году исполняется 100 лет со дня начала Первой мировой войны. Первая мировая война считается одной из самых кровопролитных войн в истории человечества, которая отмечена огромным количеством войн.

Говоря о причинах начала Первой мировой войны, необходимо уточнить, что поражение в Русско-японской войне и революция 1905 - 1907 гг. внести сложности, в которых приходилось действовать русской дипломатии, тем более что на мировой арене произошли весьма существенные изменения.

В данный период времени наблюдается усиление соперничества между Англией и Германией, что привело к формированию в Европе двух противостоящих блоков.

Состояние российского общества, раздираемого, прежде всего, социальными противоречиями, подорванными финансами страны ещё с времён Русско-японской войны, деморализованная бесславным концом дальневосточной кампании русская армия, незавершённые её перевооружение и восстановление боеспособности, - всё это усложняло возможности русской дипломатии.

Перед царизмом стояла и общая задача приспособления деятельности государственного аппарата, в том числе его внешнеполитического ведомства, к новым условиям, созданным появлением российского парламента и провозглашением политических свобод.

Перед самодержавием стояла не простая задача в выборе союзников. Не следует забывать, что Германия оставалась одним из важнейших экономических партнёров России: доля германских товаров составляла больше 30 % русского импорта, и, соответственно, почти 50 % экспортируемой сельскохозяйственной продукции шла на немецкий рынок. Однако наступление германских капиталов в страны Ближнего и Среднего Востока неминуемо вело к ослаблению влияния в этих регионах России и, кроме того, серьёзно угрожало её стратегическим интересам, прежде всего на Балканах, в зоне черноморских проливов.

Но Россия отказалась от сближения с Германией, свидетельством чему явился провал попытки Вильгельма II в 1905 г. навязать Николаю II Бьёркское соглашение, предусматривавшее взаимную помощь обеих стран во время военных конфликтов в Европе.

Хотя франко-русский союз уже существовал не один год, но его объединение с англо-французской Антантой было проблематичным. Англия оставалась для России не только традиционно недружественным государством, но и одним из активных сторонников Японии, внесшим свою лепту в маньчжурскую катастрофу России.

Сложность выбора союзников усугублялась обострением противоречий с Австро-Венгрией, экономические и политические позиции которой на Балканах продолжали усиливаться. Не уменьшалась для России ни актуальность, ни сложность задачи сохранения на Дальнем Востоке хотя бы оставшихся позиций. Отсюда вытекала необходимость выработки такого внешнеполитического курса, который позволял бы избежать значительных уступок и в то же время не доводить дело до опасных осложнений.

Обострение борьбы великих держав за передел мира, столкновение старых колониальных империй с новыми претендентами на территориальные захваты, обострение внутренних противоречий в Османской и Австро-Венгерской империях, нарастание внутреннего кризиса в России, оказавшейся в годы Русско-японской войны в состоянии международной изоляции, - всё это стало фоном на котором строились международные российские дипломатические отношения.

Цель данной работы - определить причины поражения Восточно-Прусской операции 1914 года.

рассмотреть внешнюю политику России накануне Первой мировой войны;

исследовать действия русской армии в ходе боевых действий 1914 года.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Внешняя политика России накануне первой мировой войны

Большая европейская дипломатия конца XIX - начала XX в. опиралась на систему блоков и противовесов. Неустойчивое мирное равновесие несколько десятилетий поддерживалось невозможностью ни одной из великих держав начать войну против другой один на один, как это было в 1870 г. между Пруссией и Францией. Окончательно состав блоков определился 1907-1908 гг., когда Российская и Британская империи разрешили противоречия, сохранявшиеся в важнейших зонах соприкосновения имперских интересов: в Афганистане, Тибете и Персии.

Так, в 1906 - 1914 гг. на международной арене происходит дальнейшее обострение противоречий между империалистическими державами, что, в конечном счёте, привело к развязыванию в 1914 г. Мировой войны. Основное соперничество было между ведущими европейскими странами - Англией и Германией, возглавлявшими два противостоявшие друг другу военно-политических блока - Тройственный союз и Антанту.

В правящих кругах России по вопросам внешней политики сложились две группировки - проанглийская и прогерманская. Большинство русских помещиков и буржуазия выступала за сближение с Англией против Германии. Особенно настойчиво зазвучал их голос после поражения в войне с Японией и в связи с ростом германских экспансионистских устремлений. Крайне правые, реакционная часть помещиков и придворная знать, ориентировались на Германию. Эта группа была небольшой, но весьма влиятельной. Её поддерживали некоторые министры и дипломаты.

Николай II проявлял присущие ему колебания. В конечном счёте, победила ориентация на сближение с Англией. Эту ориентацию поддерживала и союзница России Франция, заключившая в 1904 г. С Англией "сердечное согласие" (военно-политический союз).

Англия со своей стороны охотно шла на сближение с Россией, видя в ней противовес Германии. К тому же позиции России на Востоке после поражения её в войне с Японией были существенно ослаблены, так что в этом регионе Россия уже не предоставляла для Англии серьёзного соперника. В мае 1906 г. Английское правительство обратилось к российскому, с предложением начать переговоры о заключении соглашения и получило положительный ответ.18 августа 1907 г. в Петербурге Англия и Россия подписали соглашение о разграничении их интересов в Иране, Афганистане и Тибете. Иран был поделён на три зоны: северную - сферу влияния России, юго-восточную - сферу влияния Англии и среднюю - нейтральную, в которой создавались равные возможности каждой из договаривающихся сторон. Устанавливался совместный контроль над источниками доходов Ирана с целью обеспечить исправные платежи иранским правительством по государственным займам. Две державы брали на себя функции "охраны порядка" в Иране на случай каких-либо социальных потрясений. Афганистан был признан сферой влияния Англии, т.е. признавался её протекторат над этой страной, но с условием - не допускать на её территории мер, "угрожающих России". Стороны договорились уважать территориальную целостность Тибета. Данное соглашение о разделе сфер влияния на востоке по сути дела оформило союз между Англией и Россией. Завершилось создание Антанты (Тройственного согласия) - военно-политического блока Франции, Англии и России.

Действительно, теперь война против любой из трех стран почти автоматически означала и войну против двух других. Антанте противостоял Тройственный союз Германии, Австро-Венгрии и Италии, но Италия была относительно слабым союзником. Таким образом, Россия, а не Германия следовала старому правилу Бисмарка: "Держаться втроем, пока сомнительным равновесием распоряжаются пять великих держав". Правило стало особенно актуальным после 1905 г., когда государственные интересы России снова обратили ее в сторону Турции и Балкан. Это было связано с тем, что поражение в русско-японской войне вновь поставило на повестку дня проблему участия в международной торговле через Черное море и связанную с ним систему проливов - в Средиземное. Как заявляли в Министерстве торговли и промышленности России, комиссия которого обследовала балканский и ближневосточный рынки, "Турция и Балканы - это золотой колодец, из которого Западная Европа черпает большими ведрами, а мы сидим около в раздумье: плюнуть или подождать".

Направление, несколько десятилетий бывшее второстепенным, с конца 1900-х гг. вновь приобрело первостепенное значение. Но недаром еще мудрый Бисмарк предупреждал, что "какая-нибудь проклятая глупость на Балканах" явится искрой, которая зажжет пожар большой войны.

При содействии Англии и Франции были нормализованы отношения России с Японией: в июне 1907 г. подписаны русско-японский торговый договор, рыболовная конвенция и соглашение по политическим вопросам. В открытой части соглашения заявлялось о соблюдении обеими странами статус-кво на Дальнем Востоке, а в секретной части определялись сферы влияния. Для Японии таковыми становились Южная Маньчжурия и Корея, а для России - Северная Маньчжурия и Внешняя Монголия. Русско-японские соглашения 1910 и 1012 гг. не только подтвердили это, но и предоставили более широкие права Японии в Корее, а России в Монголии. Опираясь на эти соглашения, Япония аннексировала Корею. Россия по договорённости с Китаем добилась в 1912 г. провозглашения автономии Внешней Монголии под русским протекторатом. В 1913 г. Япония предложила России заключить военно-политический союз, но в то время не встретила положительного отклика. Этот союз был фактически оформлен в 1916 г., в ходе первой мировой войны.

Со стороны Германии ещё летом 1905 г., на завершающем этапе русско-японской войны, была предпринята попытка оторвать Россию от союза с Францией. В июле того же года германский император Вильгельм II нанес визит Николаю II, отдыхавшему на финском острове Бьёрке. Здесь ему удалось уговорить русского царя подписать договор о взаимной помощи России и Германии в случае нападения на одну из договаривающихся сторон какой-либо третьей европейской державы. Договор должен был вступить в силу по окончании русско-японской войны. По своему смыслу он был направлен против Франции, что лишало Россию её основного союзника и кредитора. Вскоре русской дипломатии удалось дезавуировать договор. Вильгельму II было сообщено, что взятые Россией обязательства не распространяются на случай войны Германии с Францией. Это был дипломатический отказ, и договор не вступил в силу.

Накануне мировой войны взрывоопасный характер приняли события, развернувшиеся на Балканах. В этом регионе, имеющем важное экономическое и стратегическое значение, сталкивались интересы ведущих европейских держав. Собственные интересы преследовались и странами этого региона, стремившимися расширить свои территории за счёт слабеющей Турции или же друг друга, что приводило к серии военных конфликтов.

Первая искра взлетела в 1908 г., когда Австрия в нарушение международных договоров присоединила к своей территории Боснию и Герцеговину с 2 млн. сербского населения.

Между австро-венгерским и российским министрами иностранных дел была достигнута устная договорённость о согласии русской стороны на присоединение Боснии и Герцеговины к Австро-Венгрии, при условии, что последняя возьмёт на себя обязательство на специальной международной конференции поддержать требование России об открытии черноморских проливов для всех её судов и о закрытии их для военных судов других стран. Австро-Венгрия согласилась также на предоставление полной независимости Болгарии. Попытка России договориться с Парижем, Лондоном и Берлином о созыве такой конференции успеха не имела. В сентябре 1908 г. Австро-Венгрия воспользовавшись провозглашением Болгарии независимым королевством, объявила об аннексии Боснии и Герцеговины. Россия, Турция и Сербия заявили протест. Но он не был поддержан Англией и Францией, не заинтересованных в изменении режима проливов, чего добивалась Россия. Германия решительно встала на сторону Австро-Венгрии и потребовала от России признать аннексию Боснии и Герцеговины, а также отказаться от попыток созвать европейскую конференцию. Россия, дабы уклониться от военного конфликта, вынуждена была уступить. Твёрдую позицию по этому вопросу занимал Столыпин. Он требовал избежать любыми средствами военного конфликта, считая, что "развязать войну - значит развязать силы революции". К тому же Россия не была готова к войне.

Это позорное поражение российского МИДа, названное "дипломатической Цусимой", повлекло отставку Извольского. Новым министром был назначен С.Д. Сазонов, во многом следовавший прежнему курсу. При нём была предпринята попытка добиться "умиротворения" с Германией за счёт экономических уступок. В 1911 г. было заключено Потсдамское соглашение, в соответствии с которым Германия признавала интересы России в Иране, а Россия обещала не препятствовать строительству стратегической железнодорожной линии Берлин - Багдад и выступить посредником в конфликте Германии и Франции из-за Марокко.

Одновременно в правительстве крепло убеждение, что единственным средством успешной борьбы с проникновением Германии на Балканы может стать сближение России с Турцией, а затем объединение Турции, Болгарии, Сербии и Черногории (по возможности Греции и Румынии) в союз под эгидой России. Правда, теперь специально подчёркивалось, что должен эффективно действовать и союз России с Англией и Францией. Все эти усилия русской дипломатии встречали противодействие со стороны Германии и Австро-Венгрии, желавших создать турецко-болгарско-румынскую коалицию против Сербии и Черногории. Непреодолимым препятствием на пути к балканскому союзу, который планировала Россия, оказались споры между Константинополем, Софией, Белградом и Афинами по вопросу об автономии Македонии. Кроме того Франция добивалась от Турции концессии на железную дорогу в районе, на преимущественные интересы в которой претендовала Россия.

Обнаружились попытки Англии усилить своё влияние в Тегеране, что вызвало дополнительную напряжённость в русско-английских отношениях. Окончились неудачей и русско-турецкие переговоры, на которых Россия, используя конфликт Турции с Италией, добивалась согласия на открытие проливов для кораблей русского военного флота с гарантией неприкосновенности европейских владений Турции. При настойчивом содействие со стороны России в марте 1912 г. был подписан сербско-болгарский союзный договор.

Война против Турции в случае конфликта с ней между Грецией и Болгарией, Грецией и Сербией. Русское правительство надеялось удержать союзников от нежелательных для себя осложнений на Балканах. Однако и здесь русскую дипломатию поджидала неудача - ей не удалось не допустить вооружённого конфликта между Балканским союзом и Турцией.

Балканские войны 1912 и 1913 гг. стали крахом надежд России играть роль великой державы на Балканах, регулируя отношения между малыми государствами региона, их отношения с Турцией и заинтересованными европейскими державами и осуществляя контроль над проливами.

В итоге всех внешнеполитических усилий царского правительства оказывалось, что именно в самом взрывоопасном для Европы Балканском регионе Россия была на грани столкновения с Германией и Австро-Венгрией, на сторону которых явно склонялись Болгария и Турция. При этом к середине 1914 г. Россия со всей очевидностью могла рассчитывать только на поддержку Франции, Сербии и Черногории.

Позиция Англии оставалась неопределённой вплоть до июльского кризиса 1914 г. Положение России в системе международных отношений накануне мировой войны свидетельствуют, что самодержавию не удалось в третьеиюньский период восстановить силу и влияние страны как ведущей державы.

Последние годы перед первой мировой войной были отмечены невиданной гонкой вооружений. Резко возросли военные ассигнования, расширился численный состав армий и увеличился срок службы. Россия в 1910 г. начала реорганизацию армии, а в 1913 г. приняла "Большую программу по усилению армии", восстановлению и расширению военного флота, выполнение которой должно было быть завершено к 1917 г. Однако Германии удалось осуществить свою военную программу на три года раньше. Завершила приготовления к войне и Австро-Венгрия. Весной 1914 г. она разработала план нападения на Сербию, решив воспользоваться для развязывания войны начавшимся объединением Сербии с Черногорией или любым иным предлогом.

Россия в первой мировой войне

Поводом к войне послужили события на Балканах летом 1914 г. Австро-Венгрия назначила на конец июня в оккупированной ею Боснии на границе с Сербией проведение провокационных военных маневров. Приехавший в боснийский город Сараево наследник австрийского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд в день открытия маневров 15 (28) июня был убит студентом Г. Принципом, связанным с сербской националистической организацией. В Австро-Венгрии вспыхнула военная истерия. Начальник австро-венгерского штаба заявил, что необходимо немедленно объявить войну Сербии. Усиленно подталкивал Австро-Венгрию к решительным действиям германский кайзер Вильгельм II, который рассматривал данный момент как самый подходящий для развязывания военного конфликта, даже если он приведёт к войне с Россией, Францией и Англией.

Заручившись обещанием Германии о поддержке, Австро-Венгрия 10 (23) июля предъявила Сербии жёсткий ультиматум, который содержал требования, нарушавшие её суверенитет: введения на её территорию ограниченного контингента австрийских войск якобы для "защиты" находящихся там австрийских граждан, а также допуска для расследования убийства Франца-Фердинанда следователей из Вены. Россия, стремясь предотвратить военный конфликт, потребовала от Австро-Венгрии продлить срок ультиматума, а Сербии посоветовала принять его, за исключением пункта о вводе на её территории австрийских войск. Николай II направил Вильгельму II телеграмму, предлагая ему "удержать" Австро-Венгрию от военных действий против Сербии. Однако эти шаги русского правительства не увенчались успехом. 28 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну, и в тот же день подвергла обстрелу из тяжёлых орудий Белград.

Австрийский ультиматум нельзя было принять, а это означало войну через 48 часов. Чудо техники - телеграф - позволяло Николаю II быстро обмениваться телеграммами со своим "дядей Вилли" - германским кайзером Вильгельмом II. Однако даже такая оперативная связь не помогла. Кайзер просил Россию "остаться зрителем", но сам поддержал действия австрийцев. В свою очередь австрийцы объявили Сербии войну и начали военную мобилизацию, по которой войска разворачивались и против России. Николай не мог не ответить объявлением мобилизации русской армии. Кайзер не противостоял австрийской мобилизации, но русскую не просто осудил, а объявил враждебной. В свою очередь Франция заверила Россию в том, что выполнит свои союзнические обязательства.

(3) июля Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации. Германия потребовала к 12 часам 19 июля (1 августа) приостановить её, а когда срок этого требования истёк, официально заявила о "состоянии войны" с Россией.3 августа Германия объявила войну Франции и немедленно направила свои корпуса против неё через территорию Бельгии. 4 августа под предлогом нарушения нейтралитета Бельгии немецкими войсками Англия объявила войну Германии. 6 августа в войну с Россией вступила Австро-Венгрия, а 23 августа войну Германии объявила Япония, которая решила воспользоваться военным конфликтом в Европе, чтобы захватить германские колонии на Дальнем Востоке. Так военный конфликт на Балканах вылился в мировую войну, в которую были втянуты 33 государства. К австро-германскому военному блоку впоследствии присоединились Турция и Болгария, к Тройственному согласию (Антанте) - ряд других стран.

Россия вступила в войну неподготовленной. Германия, стремясь упредить Россию - наиболее серьёзного её военного противника, предприняла все усилия, чтобы развязать военный конфликт как можно раньше. Для неё важно было избежать одновременного ведения военных действий на два фронта. Ещё на рубеже XIX - XX вв. фельдмаршалы Шлиффен и Мольтке разработали план "молниеносной войны" с Францией. Германские стратеги рассчитывали, разгромив Францию, обратить освободившиеся войска против России. Они принимали во внимание, что договорённостью России с Францией для мобилизации и сосредоточения русской армии на западных границах устанавливался 40 дневный срок.

Следуя этому плану, немецкое командование бросило основные силы против Франции. В течение нескольких дней немецкие войска прошли Бельгию, вошли в пределы Франции и, разгромив стоявшие пред ними соединения, повели стремительное наступление на Париж. Положение Франции оказалось критическим. Немецкие войска находились уже в 120 км от её столицы. Французское правительство обратилось к России с просьбой о скорейшем наступлении русских войск. Россия, чтобы спасти Францию от разгрома и предотвратить выход её из войны, начала военные действия на германском фронте, не завершив ещё мобилизации и развёртывания всех армий. 4 (17) августа 1914 г. силы Северо-Западного фронта начали операцию в Восточной Пруссии. Сначала наступление русских армий шло успешно, хотя разобщено и несогласованно.

Начало военных действий в Восточной Пруссии заставило германское командование направить туда два корпуса с западного фронта, приостановив движение к Парижу. Усилив группировку войск в Восточной Пруссии и пользуясь несогласованностью действий двух русских армий, немецкое командование нанесло им поражение. Потери их составили 170 тыс. человек, а остатки русских армий были вытеснены из Восточной Пруссии. Ценою гибели этих русских армий Париж был спасён.

Одновременно с боями в Восточной Пруссии началось крупное сражение в Галиции. Эта операция, длившаяся более месяца, была проведена русским командованием успешно. В середине 1914 г. был занят г. Львов. Австро-венгерские войска откатились от р. Сан. Русские армии окружили крупную крепость Перемышль (она капитулировала в начале марта 1915 г.) и оказались в 80 км от Кракова, продвинувшись, таким образом, на 300 км. В ходе 33-дневных боёв Австро-Венгрия потеряла 400 тыс. человек. Германия направила крупные соединения для стабилизации фронта. К середине сентября 1914 г. продвижение русских войск здесь было приостановлено.

Галицийское сражение сорвало план германского генштаба, рассчитывавшего на оборону восточного фронта силами Австро-Венгрии. Этот фронт приобрёл для Германии решающее значение. Концентрация немецких войск на нём постепенно увеличивалась.

В октябре-ноябре 1914 г. на территории Польши были проведены две крупные военные операции - Варшавско-Ивангородская, в которой с обеих сторон участвовало свыше 900 тыс. человек и которая продолжалась весь октябрь, и Лодзинская, в которой действовало свыше 600 тыс. человек. В ходе кровопролитных боёв немецкому командованию удалось снять угрозу вторжения в пределы Германии и даже несколько передвинуть линию фронта вглубь польской территории. Однако нанести русским войскам серьёзное поражение, как планировалось, оно не сумело. И русские и Австро-германские армии были обескровлены. Русские потери убитыми, ранеными и пленными превышали 2 млн. человек, австро-германские, по данным немецкого генштаба, - 950 тыс. человек (в том числе свыше 700 тыс. австрийцев). Обе стороны перешли к оборонительной, позиционной войне, длившейся около трёх месяцев. Бои на восточном фронте оказали большую поддержку союзникам России, которые действовали на западном фронте, где потери немцев составили свыше 750 тыс. человек. И здесь немецкая армия перешла к обороне. Был сорван немецкий план в короткий срок разгромить англо-французские войска.

Исходя из итогов кампании 1914 г., немецкое командование принимает решение сосредоточить в ближайшее время усилия на восточном фронте для нанесения серьёзного поражения русской армии, с тем, чтобы впоследствии нанести решающий удар по англо-французской армии на западном фронте.

В ходе кампании 1914 г. к Австро-германскому блоку присоединилась Турция. Ещё в середине августа 1914 г. она заключила с Германией секретный военный союз. Однако некоторое время Турция занимала выжидательную позицию и даже вступала в переговоры с Россией о заключении союза с ней. В течение августа проходила мобилизация турецкой армии.10 августа Турция пропустила в Чёрное море немецкие военные корабли "Гебен" и "Бреслау", а затем формально "приобрела" их вместе с немецким командами.

В ночь на 29 октября без объявления войны турецкий флот напал на Севастополь, Одессу и другие черноморские порты. В ответ на эту акцию Россия объявила войну Турции. Начались военные действия в Закавказье. Здесь Россией была сформирована Кавказская армия численностью 170 тыс. человек. Турция сосредоточила на этом фронте 200-тысячную армию. До декабря 1914 г. проходили упорные бои на батумском и эрзерумском направлениях. Сначала туркам сопутствовал некоторый успех, объяснимый внезапностью нападения на русские, ещё не развернувшиеся по фронту, корпуса.

Но в ходе русского контрнаступления турецкая армия была разбита, потеряв около 80 тыс. человек. Это облегчило положение англо-французских войск, действовавших против Турции в Месопотамии и Сирии, ибо для того, чтобы приостановить дальнейшее наступление русских армий вглубь Турции, её командованию пришлось снять ряд корпусов с этих фронтов и бросить в Закавказье.

В начале января 1915 г. русская Ставка разработала план наступательных действий в двух направлениях: заняв плацдарм в Восточной Пруссии, нанести удар на Берлин, а на Юго-Западном фронте начать Карпатскую операцию для вторжения в Венгрию. К середине января 1915 г. наступательный план был разработан германским командованием. Ограничившись оборонительными действиями на западном фронте, оно решило упредить действия русской Ставки массированным ударом по всему восточному фронту и перебросило большие резервы на восток. Уже в конце января 1915 г. две германские армии начали наступление в районе Мазурских озёр в восточной Польше против стоявшей там одной русской армии, которая, понеся большие потери, отошла к р. Бобр. Лишь общими усилиями трёх русских армий немцы были оттеснены в восточную Пруссию. Попытка Австро-германских армий осуществить наступление в Карпатах не удалась. 8-я русская армия под командованием генерала А.А. Брусилова отбросила наступавшие части, преодолела Карпаты и вступила на территорию Венгрии.

Однако весной - летом 1915 г. ход военных действий сложился неудачно для русских войск. Сказались и большие людские потери в ходе предшествующих кровопролитных боёв и несогласованность действий русского командования, но более всего - острый недостаток в вооружении и боеприпасах. Немецкая армия превосходила русскую в 2,5 раза в пулемётах, в 4,4 раза в лёгкой и в 40 раз в тяжёлой артиллерии, в десятки раз по количеству снарядов в расчёте на одно орудие. В апреле 1915 г. после длительной и мощной артподготовки противник прорвал русский фронт в Галиции. Русские армии не смогли противостоять массированному удару и начали отступление. В начале июня был оставлен Львов, а к концу июня большая часть Галиции.

Почти одновременно началось немецкое наступление в районе Немана. К середине июля немцы овладели морской крепостью Либавой и подошли к Митаве. В течение июля - августа они взяли Ковно, Вильно, Вилкомир, Свенцяны, Митаву, подошли к Риге и Двинску. В начале августа пала Варшава. Таким образом, к исходу кампании 1915 г. немецкие войска оккупировали Галицию, Польшу, Литву, часть Прибалтики и Белоруссии. Фронт стабилизировался по линии Рига - Западная Двина - Двинск - Барановичи - Пинск - Дубно - Тарнополь. Людские потери России составили 3,5 млн. человек убитыми, ранеными и пленными. Практически полностью была выведена из строя кадровая армия. Комплектование отправляемых на фронт маршевых частей происходило за счёт резервистов и плохо обученных новобранцев. Неудачи русских войск в кампании 1915 г. обусловливались и тем, что Англия и Франция, вопреки своим союзническим обязательствам, почти не вели активных действий против немцев, ограничившись обороной. Это позволило австро-германскому блоку держать на западном фронте 90 дивизий, бросив 140 дивизий на восточный фронт. Таким образом, Россия несла главную тяжесть в войне.

Сопротивление русских армий, стоившее им стольких сил и жертв, дало Англии и Франции более чем годовую передышку для подготовки к отражению наступления немецких войск, которое планировалось немецким командованием на 1916 г.

Успехи Австро-германского блока способствовали принятию Болгарией решения о присоединении к нему осенью 1915 г. Это ухудшило позиции стран Антанты на Балканах. В критическом положении оказалась Сербия. В декабре 1915 г. её армия была разбита. Почти весь Балканский полуостров был во власти Австро-германского блока.

Кампания 1916 г. началась в феврале генеральным наступлением германских войск на западном фронте. Главный удар был направлен на крупную французскую крепость Верден, прикрывавшую прямой путь в Париж. Развернулось ожесточённое сражение за этот важный стратегический район, которое длилось до середины декабря 1916 г. и стоило обеим сторонам около миллиона человек потерь.

Французские войска под Верденом спасло массированное русское наступление под командованием генерала Брусилова, предпринятое в начале июня. Фронт был прорван на протяжении 350 км (от Пинска до Черновиц). Глубина прорыва доходила до 80-120 км. В ходе боёв противник потерял около 1,5 млн. человек убитыми, ранеными и пленными.

"Брусиловский прорыв" заставил немецкое командование прекратить атаки на Верден и перебросить на восток 11 дивизий, а австрийцы сняли для закрытия бреши в Галиции с итальянского фронта 6 дивизий. Однако не это исправило положение Австро-Венгрии и Германии на восточном фронте. Наступление Брусилова не было поддержано другими русскими фронтами, а также не получило необходимым резервов, чтобы развить успех. В начале сентября его армии перешли к обороне.

Успехи русских войск летом 1916 г. покончили с колебаниями правящих кругов Румынии и склонили её на сторону Антанты. В конце августа 1916 г. Румыния объявила войну Австро-Венгрии. Немецкое командование создало две сильные группы войск и нанесло сокрушительное поражение румынам в Трансильвании и Добрудже. К декабрю 1916 г. почти вся Румыния была оккупирована, что усугубило и положение русских армий на юго-западном участке фронта, протяжённость которого увеличилась на 500 км. России пришлось выделять для румынской армии из своих скудных арсеналов оружие и боеприпасы. Зато облегчилось положение Англии и Франции, ибо немецкое командование сократило линию западного фронта, перебросив на восточный ещё 20 дивизий.

В октябре 1916 г. военные действия на восточном фронте вновь приняли позиционный характер.

В течение 1915 - 1916 гг. был проведён ряд совещаний министров иностранных дел и начальников генеральных штабов стран Антанты. Была достигнута договорённость о согласованности военных действий, принято взаимное обязательство не заключать сепаратного мира, решался также вопрос о послевоенном изменении границ в Европе и о разделе Турции. В частности, союзники обещали передать России Мемельскую область и решить в её пользу вопрос о черноморских проливах.

В решении геополитических задач России большое значение имела Дарданелльская десантная операция Антанты (февраль 1915 - январь 1916 гг.), проводившаяся для отвлечения турецких войск с Кавказского фронта. Слишком активная подготовка англичан к операции напугала Петроград. Это привело к оформлению в марте - апреле 1915 г. ряда договоров, по которым Англия и Франция соглашались на передачу России Константинополя с прилегающей к нему территорией. Однако и морская часть операции, и высадка на Галлиопольском полуострове оказались неудачными. В итоге войска союзников были переброшены на Салоникский фронт.

мировая война первая россия

Заключение

Основной причиной Первой мировой войны стала борьба за территориальный передел мира. Как было отмечено в работе, главный узел противоречий лежал в отношениях между Великобританией, крупнейшей колониальной империей мира, и Германией, возросшее экономическое могущество которой требовало новых рынков сбыта и сырья.

Кроме того, создалась сложная ситуация на Балканах, в которую были втянуты великие державы и молодые государства, получившие независимость.

Россия была заинтересована в решении экономических (хлебный экспорт через южные порты) и возможных военных проблем. Царское правительство традиционно стремилось укрепить свой авторитет среди балканских, особенно славянских государств, защищая их от посягательства Турции и стран Тройственного союза.

Династические связи Романовых с немецкими Гогенцоллернами позволяла решить спорные вопросы, не выходившие за границы Балкан и проливов, дипломатическим путём. Не завершив военную подготовку, Россия менее других европейских стран желала ускорить наступление войны.

Миллионная Россия вступила в Первую мировую войну наиболее слабой в экономическом отношении среди великих держав Европы, участвовавших в конфликте.

"Россия, - констатировал министр С.Д. Сазонов, вступила в войну при неблагоприятной для себя международной обстановке. Царской дипломатии не удалось заключить морской союз с Англией, без которого Россия не могла чувствовать себя обеспеченной от нападения флотаЦентральной коалиции на Балтийском и Черном морях".

Но в то же время, Россия находилась в финансовой зависимости от Франции и Англии. 80% внешнего долга Российской империи приходилось на долю парижских банков. Кроме того, французским монополиям и финансовым корпорациям принадлежали 32% всех иностранных инвестиций в промышленности и банках России. В свою очередь, Россия 80% всей золотой, наличности - 431 млн. из 540 млн. руб. - держала во Франции.

Англия и Франция применяли финансовый нажим на Россию для ее втягивания в войну. В 1913 г. Париж предоставил Петербургу заем в 400 - 500 млн. фр. на условиях увеличения состава русской армии в мирное время и строительства стратегических железных дорог на подступах к Германии. Россия должна была отвлечь на себя силы Германии и тем спасти Францию и Англию от германского нашествия.

На деле союзники России по Тройственному согласию даже и не собирались выполнять свои обязательства перед Российской империей. Английский и французский флот в Средиземном море не сковал австро-венгерские и итальянские военно-морские силы, позволив им угрожать российскому Черноморскому флоту. Весь юг России вследствие этого находился под угрозой военного вторжения противника.

Это, однако, не предвещало беды, поскольку в августе 1914 г. многие военные были уверены, что война будет не долгой. Рассчитывали, что на несколько месяцев резервов страны будет достаточно, чтобы достойно выполнить союзнические обязательства и участвовать в определении судьбы послевоенного мира в качестве одного из победителей.

Но война затянулась. А отставание военной промышленности от элементарных армейских запросов, её несоответствие требованиям современной войны, неразвитость инфраструктуры (прежде всего, транспортной), неповоротливость бюрократического аппарата самодержавия привели к тому, что расплачиваться за недостатки развития страны пришлось огромными жертвами.

Русская армия понесла наиболее тяжёлые потери, война вызвала чрезвычайное напряжение во всех сферах жизни российского общества.

Несмотря на то, что в 1916 г. в целом удалось наладить снабжение армии и несколько стабилизировать положение на фронте, моральный дух армии был низким: цели войны для большинства оставались не ясными, а жертвы не выглядели оправданными.

Неудачно для России складывалась и ситуация на Балканах. Царская дипломатия так и не смогла восстановить Балканский союз. Болгария - главная его опора - вышла из союза, Греция объявила нейтралитет, румынская монархия вела двойственную политику, выжидая, к какой из коалиций выгоднее присоединиться, Турция попала под влияние Германии, и только Сербия и Черногория были заинтересованы в союзе с Россией. Но оба эти государства сами нуждались в ее поддержке

Еще хуже обстояло дело с готовностью России к тяжелым испытаниям войны. Нельзя сказать, что царское правительство не предпринимало мер к усилению армии и военно-морского флота. В 1913 г. абсолютная сумма расходов на военные нужды составила 869,5 млн. руб., или 23,6% государственного бюджета, а в 1914 г. - 974,5. млн. руб., или 27,49% бюджета. В случае выполнения "Большой военной программы" Россия стала бы одной из самых сильных, а возможно, и самой сильной военной державой.

Однако все это было лишь в перспективе, а в 1914 г. Россия по-прежнему сильно отставала от Германии, особенно по техническому оснащению войск.

Литература

1.Викторов В.В. Россия на грани веков (конец XIX - начало XX в.): Учебное пособие. Ч.1. Россия в период царствования Николая II / Под ред. Г.А. Амона. - М.: Финансовая академия при Правительстве РФ, 1999. - 226 с.

2.Дворниченко А.Ю., Кащенко С.Г., Флоринский М.Ф. Отечественная история (до 1917 г.). - М.: УИЦ Гардарики, 2002. - 445 с.

.История России XX - начала XXI века / Под ред. Милова Л.В. - М.: Эксмо, 2006. - 960 с.

.Кириллов В.В. История России: Учебное пособие. - М.: Юрайт-Издат, 2007. - 661 с.

.Моряков В.И., Федоров В.А., Щетинов Ю.А. История России. М., 1998. - 496 с.

.Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России. - М.: ИНФРА?М - НОРМА, 2005. - 592 с.

.Олейников Д.И. История России с 1861 - 1917 год. Курс лекций: пособие для вузов / Д.И. Олейников. - М.: Дрофа, 2005. - 414 с.

.Орлов А.С., Георгиев В.А. и др. История России. Учебник. - М.: Проспект, 2006. - 568 с.

.Писарев Ю.А. Великие державы и Балканы накануне первой мировой войны. - М.: Наука, 1985.

.Терещенко Ю.Я. История России XX - XXI вв. /Терещенко Ю.Я. - Ростов н/Д: Издательство Феникс, 2004. - 448 с.

.Фёдоров В.А. История России 1861-1917 г. - М.: Высшая школа, 2000. - 384 с.

Теги: Внешняя политика России накануне Первой мировой войны Реферат История

Глава тринадцатая. Дипломатия в годы Первой Мировой войны

Вступление Англии в войну влекло за собой участие в ней всей Британской империи. Европейская война принимала характер мировой войны. К тому же выступление Англии до некоторой степени предрешало и позицию США.

Во время войны главные усилия дипломатии обоих воюющих лагерей были направлены на вербовку новых союзников. Рядом с этой задачей вставала и другая: забота о межсоюзнических отношениях и о начертании контуров будущего мирного договора.

Выступление Японии

Что касается завербования союзников, то эта задача стоила дипломатии обеих сторон немалых трудов. Не заставила себя уговаривать только Япония, которая сама начала военные действия против Германии. Японские империалисты быстро оценили обстановку. Все европейские державы оказались связанными войной. Япония получала возможность развивать свою экспансию, не опасаясь конкурентов. Первой её добычей должны были стать германские владения на Дальнем Востоке.

Уже 15 августа 1914 г. японское правительство без дальних дипломатических предисловий предъявило Германии ультиматум. В нём выдвинуто было требование, чтобы Германия "без всяких условий и без всякой компенсации" передала японцам Киао-Чао "в целях возвращения его Китаю". Для ответа был дан срок в 8 дней. Японское правительство заявляло в этом своеобразном документе, что это "дружеское предложение" делается им исключительно в целях укрепления мира в Восточной Азии, причём Япония не преследует целей территориальной

Германское правительство не ответило на этот ультиматум. Тогпа 23 августа 1914 г. Япония объявила Германии воину. Начав военные действия, она захватила Киао-Чао, железную дорогу Циндао, Цзинань-фу, а также ряд принадлежавших Германии островов па Тихом океане. Эти захваты вызвали большое неудовольствие не только в США, но и у японского союзника - Великобритании. Особенно сильно было негодование доминионов - Австралии и Новой Зеландии.

Английская дипломатия с самого начала отнеслась подозрительно к неожиданной готовности Японии выполнить свои союзнические обязательства. Английской дипломатии было ясно, что Япония использует войну в Европе лишь для того, чтобы укрепить свои империалистические позиции на Дальнем Востоке.

Англичане не ошиблись. Главной задачей Японии после захвата германских колоний стало использование европейской войны для экспансии в Китае. После захвата Киао-Чао и островов Япония фактически не принимала дальнейшего участия в войне против Германии, если не считать поставки России боеприпасов и военного снаряжения. При этом к современному вооружению в качестве принудительного ассортимента России навязывался всякий устарелый хлам.

Тем не менее русская дипломатия приветствовала присоединение Японии к Антанте: это давало некоторые дополнительные гарантии против японского нападения на дальневосточные владения России.

Выступление Турции

В первые же дни войны противные стороны начали борьбу за вовлечение в неё Турции. Из-за влияния на эту страну, как известно, уже давно шло ожесточённое состязание между Антантой и австро-германским блоком. Младотурецкое правительство склонялось к германской ориентации. Однако финансово-экономическая зависимость Турции от Антанты была всё-таки весьма велика. К тому же нетрудно было убедиться, что германская дипломатия лишь в целях маскировки заверяла, будто стремится к сохранению территориальной целостности Турции. По признанию германского министра иностранных дел Ягова, это должно было продолжаться лишь до тех пор, "пока мы не укрепимся в наших зонах и не будем готовы к аннексиям" 1 .

1 (Brandenburg, Von Bismarck zum Weltkriege, S. 393. Письмо Вангенгейму. )

Турция в 1914 г. не могла ждать ничего доброго от победы ни той, ни другой из воюющих сторон. Антанта грозила её расчленить, Германия - превратить в своего вассала. Собственные же захватнические пантюркистские вожделения младотурок распространялись на русские и английские территории. Младотурки решили пойти на союз с Германией. Впрочем, решение принято было не без колебаний и не без борьбы. В младотурецком триумвирате Энвер и Талаат были германофилами, но Джемаль считался приверженцем Антанты. В конце концов 22 июля 1914 г. военный министр Энвер-паша без ведома большей части членов правительства заявил германскому послу о намерении Турции вступить с Германией в союз.

У посла Вангенгейма имелись сомнения насчёт целесообразности такого союза. Об этом он сообщил по телеграфу в Берлин. Но кайзер решил иначе. На полях телеграммы своего посла он написал: "Теоретически верно, но в настоящий момент неуместно. Теперь дело идёт о том, чтобы добыть каждую винтовку, которая может стрелять по славянам на Балканах на стороне Австро-Венгрии. Поэтому надо согласиться на турецко-болгарский союз с присоединением к нему Австро-Венгрии... Это всё же лучше, чем по теоретическим соображениям толкать Турцию на сторону Антанты" 1 .

1 ("Die Deutschen Dokumente", В. I, S. 123. )

2 августа 1914 г. был подписан германо-турецкий союзный договор. Суть его сводилась к следующему. Если Россия вмешается в австро-сербский конфликт и Германия выступит на стороне Австрии, Турция также обязана объявить войну России. Договор отдавал турецкую армию в полнейшее распоряжение Германии. Это предусматривалось статьёй 3 договора: "В случае войны германская военная миссия останется в распоряжении оттоманского правительства. Оттоманское правительство обеспечит осуществление действительного влияния и действительной власти этой миссии в операциях турецкой армии".

Тем не менее на другой день после подписания договора с Германией турецкое правительство опубликовало декларацию о своём нейтралитете. Этот акт объяснялся тем, что Турция в военном отношении была не подготовлена. "Мы объявили себя нейтральными только для того, чтобы выиграть время: мы ждали момента, когда наша мобилизация закончится, и мы сможем принять участие в войне" 2 , - писал впоследствии Джемаль-паша об истинных намерениях младотурецких вождей.

2 (Джемаль-паша, Записки, 1913-1919, рус. перев., Тифлис 1923, стр. 101-102. )

Характерно для нравов младотурецкой дипломатии, что, подписав союз с Германией, тот же Энвер повёл переговоры с русским послом и с военным агентом генералом Леонтьевым, предлагая им заключить союз против Германии. Энвер заявил Леонтьеву, что Турция питает к России самые дружественные чувства. Она-де не связана с Германией каким-либо союзным договором и, более того, готова предоставить свою армию в полное распоряжение России и направить её против любого врага по указанию из Петербурга. За это Энвер требовал возвращения Турции Эгейских островов и части болгарской Фракии. Сазонов с большим подозрением отнёсся к предложению Энвера. Он не доверял искренности младотурок и опасался толкнуть болгар в объятия Германии. В дальнейшем выяснилось, что, предлагая России союз, Энвер прибег к самому примитивному обману. На самом деле он лишь ждал прихода германских военных кораблей, прорвавшихся к проливам. По замыслу немцев и турок, эти корабли должны были изменить соотношение сил на Чёрном море и угрожать южнорусскому побережью. 10 августа "Гебен" и "Бреслау" вошли в Дарданеллы.

Турецкое правительство произвело фиктивную покупку этих кораблей. Антанта протестовала, но не слишком энергично, ибо боялась ускорить разрыв с Турцией. Военные приготовления России на кавказской границе требовали известного времени. На позицию английской дипломатии влияла татке необходимость считаться с индийскими мусульманами, чтившими в лице султана своего халифа. Поэтому для английской дипломатии было важно, чтобы инициатива разрыва с Турцией исходила не от Англии. Турция не обратила внимания на протесты Антанты. На требование выслать германских офицеров великий визирь глубокомысленно ответил, что надо ещё "обдумать способ их высылки - сухим ли путём или на нейтральном судне" 1 . Германские офицеры остались в Турции. С появлением "Гебена" и "Бреслау" не только турецкая армия, но и флот оказались под командованием немцев.

1 ("Царская Россия в мировой войне", № 35. )

Чтобы отсрочить, а быть может, и предотвратить выступление Турции, Сазонов предложил союзным державам гарантировать ей территориальную неприкосновенность. Кроме того, он проектировал вернуть Турции остров Лемнос. Он учитывал, что без существенных территориальных приобретений Турция не пойдёт на соглашение с Антантой. Это предложение натолкнулось на сопротивление английской дипломатии. Дорожа отношениями с Грецией, Грей отказался передать туркам Лемнос. Но гарантия территориальной неприкосновенности была Турции предложена, правда, только на случай покушений во время текущей войны 2 . Однако этого оказалось недостаточно для того, чтобы Антанте удалось добиться соглашения с константинопольским правительством.

2 ("Международные отношения", т. VI, ч. 1, № 100, 118, 119 и 173, примечание 3. )

В начале сентября 1914 г. российское Министерство иностранных дел получило от разведки достоверные сведения об истинной позиции Турции. Из этих данных Антанте окончательно стал ясен действительный характер турецко-германских отношений.

9 сентября турецкое правительство сообщило всем державам, что оно приняло решение с 1 октября 1914 г. отменить режим капитуляций. Попытка Турции освободиться от империалистической кабалы привела к своеобразному дипломатическому результату. Послы всех держав немедленно вручили турецкому правительству тождественные ноты с протестом против "произвольной отмены капитуляций". Опасение лишиться без соответствующих компенсаций империалистических привилегий в Турции объединило против неё даже жесточайших врагов.

После вручения этих нот германская дипломатия принялась убеждать турок, что для них самое лучшее - скорее выполнить союзные обязательства и начать войну. Тогда в отношении стран Антанты вопрос о капитуляциях отпадёт сам собой; с державами же Тройственного союза Турция всегда сможет договориться. Со своей стороны и дипломатия Антанты не отказывалась обсуждать вопрос о капитуляциях: лишь бы Турция обещала соблюдать нейтралитет. Переговоры о капитуляциях продолжались в течение всего сентября.

После поражения немцев на Марне стало очевидно, что война затянется. Это привело к тому, что работа по вербовке союзников стала ещё более напряжённой. В октябре Германия предоставила Турции заём. При этом было условлено, что Турция вступит в войну тотчас же по получении части этих денег. Антанта всё это узнавала через русское правительство, разведка которого сумела добыть соответствующие достоверные данные.

Но многие члены турецкого правительства всё ещё не освободились от страха перед войной. В их числе был сам великий визирь. Поражение Германии на Марне и успехи русских войск в Галиции ещё более усиливали их опасения. Ввиду этого Энвер, в согласии с немецким командованием, решил поставить свою страну перед свершившимся фактом. 29 и 30 октября 1914 г. турецкий флот под командой немецкого адмирала Сушона обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Новороссийск. В тот же день, 29 октября, русский посол в Константинополе получил предписание затребовать свои паспорта.

Турецкое правительство было перепугано провокационными действиями Энвера и Сушона. Великий визирь грозил подать в отставку. Его с трудом уговорили остаться во избежание международного скандала. 1 ноября по поручению визиря к Сазонову явился турецкий посланник Фахреддин. Министр встретил его словами: "Я собирался послать вам ваши паспорта". "А я приношу вам мир", - заискивающим тоном заявил турок. Он прочитал Сазонову телеграмму великого визиря, в которой тот выражал своё сожаление о случившемся. Сазонов ответил, что первым условием восстановления мира должно быть немедленное выдворение из Турции всех немецких офицеров. Этого требования великий визирь уже не мог выполнить, если бы и хотел. Послы Антанты покинули Константинополь. 2 ноября 1914 г. Россия объявила Турции войну. 5 и 6 ноября за ней последовали Англия и Франция. Так германские империалисты и их агент Энвер-паша ввергли турецкий народ в губительную авантюру.

Выступление Турции отвлекло часть сил России и Англии от германских фронтов. Другим последствием участия Турции в войне явилось закрытие проливов и для торговых судов. Это прервало морскую связь между Россией и её союзниками через Чёрное и Средиземное моря. На Балтике господствовал германский флот. Не считая долгого пути на Владивосток с его незначительной пропускной способностью, связь с Англией и Францией могла поддерживаться лишь через Архангельск. Дороги на Мурманск ещё не существовало. Пути через Румынию, Сербию и Грецию были очень ненадёжны даже в первый период войны. В конце 1915 г. эта связь была совершенно прервана австро-германским наступлением на Сербию.

Выступление Италии

Борьба за привлечение союзников распространилась и на Италию. Итальянское правительство с самого начала сомневалось, на чью сторону склонится победа. А между тем "шакал", как однажды назвал Италию Бисмарк, всегда старался следовать за тем из крупных хищников, у которого вернее можно поживиться куском добычи. Ввиду этого Италия не торопилась с выполнением своих союзнических обязательств. 3 августа 1914 г. итальянский король сообщил Вильгельму II, что с итальянской точки зрения возникновение данной войны не подходит под формулировку casus foederis в тексте договора о Тройственном союзе 1 . Король пошёл дальше. Он сделал угрожающий намёк, заметив, что имеются в Италии люди, которые склонны начать войну против Австрии. На полях депеши короля Вильгельм в собственноручной пометке обозвал своего коронованного собрата "мерзавцем". В тот же день, 3 августа, итальянское правительство опубликовало декларацию о нейтралитете. Однако итальянский министр иностранных дел маркиз ди Сан-Джулиано тут же доверительно сообщил германскому послу, что если бы Италию достаточно вознаградили, то она готова была бы "изучить способы оказания поддержки своим союзникам". На другой день, 4 августа, итальянское правительство столь же конфиденциально сообщило Сазонову о позиции, занятой им по отношению к центральным державам. При этом, свидетельствует Сазонов, ему было заявлено, что "ввиду малой надежды получить желаемое от Германии и Австрии Италия могла бы вступить в обмен мнений с нами на означенной почве" 2 .

1 ("Die Deutschen Dokumente", В. IV, № 755. )

2 ("Международные отношения", т. V, № 521. )

Итальянское правительство, таким образом, не ограничилось тем, что принялось шантажировать центральные державы. Оно вступило в переговоры и с Антантой, выясняя, сколько та ей даст за объявление войны Германии и Австрии. Начался длительный торг. Уже в августе правительства Антанты предложили итальянцам Трентпно, Триест и Валону. Антанте было легче набавлять цену: притязания Италии в первую очередь распространялись на австрийские территории, на Албанию и Турцию, т. е. на такие страны, которые Антанте не принадлежали. Положение Германии было сложнее: для Италии самыми ценными приобретениями были бы именно австрийские владения, уступка которых, разумеется, наталкивалась на сопротивление со стороны союзного австро-венгерского правительства. Германия могла зато щедро раздавать земли в Северной Африке за счёт Франции. Кроме того, она сулила Италии Ниццу, Корсику и Савойю. Пока шли все эти переговоры, итальянский "шакал" не дремал. В октябре 1914 г., не теряя времени, Италия захватила остров Сасено, расположенный у входа в Валонский залив. В декабре она оккупировала Валону.

Премьер Саландра дал своеобразное политическое и даже "моральное" обоснование принципам итальянской дипломатии. В сентябре 1914 г. он публично заявил, что итальянское правительство устранило из своей политики "всякую заботу, всякий предрассудок, всякое чувство, которые не были бы внушены исключительно лишь одной безграничной преданностью родине, итальянским священным эгоизмом" 1 . Бюлов в своих мемуарах несколько иначе и в менее возвышенном стиле охарактеризовал сущность политики Саландры. "Он просто хотел в большой мировой сумятице что-нибудь заработать для своей страны", - лаконически отметил германский дипломат.

1 (Renouvin, La crise еигорёецпе et la grande guerre, p. 270. )

Ввиду военно-морской зависимости от Антанты Италия благоразумно воздерживалась от войны на стороне центральных держав. Для неё дело шло о том, соблюдать ли нейтралитет, или же воевать на стороне Антанты против своих союзников. Решался этот вопрос итальянцами в зависимости от того, кто больше даст и у кого больше шансов на победу.

Наступление немцев через Бельгию в августе 1914 г. поддерживало в Италии склонность к нейтралитету и к переговорам с Германией. Битва на Марне и приостановка немецкого наступления изменили положение, и переговоры Италии с Антантой оживились. Правительство Саландры, проводя свою политику "без предрассудков", требовало, чтобы Антанта набавила цену. Большие затруднения чинила Антанте Сербия, которая противодействовала удовлетворению итальянских притязаний на Далматинское побережье, населённое преимущественно славянами. Однако и Австрия не проявляла уступчивости. Саландра стал угрожать своим союзникам, что "общественное мнение" вынудит его стать на сторону Антанты. Вследствие этого германское правительство усилило свой нажим на Вену. В декабре в Рим был послан со специальной миссией князь Бюлов, который был когда-то послом в Италии и обладал там большими связями. В своих мемуарах Бюлов повествует о тех переговорах, которые он вёл в итальянской столице. "В день моего приезда в Рим, - пишет он, - я посетил в Консулъте министра иностранных дел Сиднея Соннино 1 . В этом роскошном дворце тогда помещалось Министерство иностранных дел. Когда я вошёл в приёмную министра, я очутился там лицом к лицу с тремя послами Антанты: Баррером, сэром Реннелем Роддом и Крупенским. Их отношение ко мне было характерно для духа их народов. Добрый Крупенский бросился ко мне и стал заверять меня, что его личное чувство дружбы ко мне нисколько не изменилось. Умный и утончённый Родд протянул мне руку и сказал по-английски: "Жму вашу руку и прошу вас передать мои наилучшие пожелания княгине Бюлов ". Из всех троих послов Антанты Камилл Баррер был моим самым старым другом. Но когда он увидел меня, он, с присущим всем французам актёрским талантом, с ужасом посмотрел на меня, затем закрыл глаза руками и отвернулся". Далее, Бюлов излагает существо своего разговора с Соннино. "Соннино с самого же начала ясно и откровенно изложил мне свой взгляд на создавшееся положение. Антанта предлагает Италии в качестве военной награды все населённые итальянцами австрийские области. Чтобы избежать военного столкновения между Италией и Габсбургской монархией, Австрия также должна со своей стороны предложить уступки в конкретной, связывающей её форме. Эти уступки должны быть предложены приличным образом. Их нельзя бросать Италии, как подачку надоедливому нищему. И прежде всего это нужно сделать как можно скорее. Минимум таких уступок представило бы Трентино".

1 (Соннино сменил Сан-Джулиано на посту министра иностранных дол. )

Центральным державам помогал Ватикан. Для установления возможно более тесного контакта с Ватиканом в Рим кроме Бюлова был направлен лидер католической партии центра, депутат Рейхстага Эрцбергер. "Бенедикт XV, - пишет Бюлов, - горячо поддерживал мои усилия, направленные на сохранение мира. Он желал сохранения Габсбургской империи, этой последней католической великой державы. Он ясно сознавал, что войны можно было избежать лишь при условии, чтобы Австрия больше не медлила пожертвовать по меньшей мере Трентино... Папа поручил венскому архиепископу кардиналу Пиффлю переговорить в этом смысле со старым императором Францем-Иосифом. Но восьмидесятичетырёхлетний император даже не дал кардиналу высказаться, когда тот скромно и боязливо стал выполнять желание святого отца. Краска гнева залила его старческое лицо. Он взял кардинала за руку и буквально выставил его за дверь".

Не прекращая переговоров в Вене, итальянское правительство в начале марта 1915 г. усилило свой торг с Антантой. Кроме Трентино, Триеста, Валоны, острова Сасено, Далматинского побережья с его островами, колониальных уступок в Африке и прочих прежних своих претензий Италия потребовала ещё образования из центральной Албании автономного княягества со столицей в Дураццо, явно рассчитывая поставить в зависимость от себя сильно урезанную и ослабленную Албанию. Северная Албания подлежала разделу между Сербией и Черногорией, южная отходила к Греции, Вал она с округой - к самой Италии; кроме того, она претендовала на заём в Лондоне в сумме 50 миллионов фунтов стерлингов. Наконец, Италия настаивала на заключении военной конвенции: в Риме желали иметь гарантию, что Россия не ослабит своего нажима на галицийском фронте, а англо-французский флот поможет в борьбе с австрийским флотом.

Англия и Франция готовы были всё это обещать. Однако Россия из внимания к Сербии протестовала против передачи Италии территорий, населённых южными славянами.

Италия получила новое средство для давления на Антанту. 8 марта 1915 г. в Вене на коронном совете было, наконец, решено предоставить Италии компенсации. Между Италией и центральными державами начался спор о том, сколько именно должна получить Италия и когда должна состояться передача уступаемых территорий: немедленно или по окончании войны.

Под давлением Англии и Франции пошла на уступки и Россия: она изъявила согласие отдать итальянцам значительную часть Далмации. Таким образом, Антанта удовлетворяла почти все притязания Италии. Теперь "шакал" мог сделать свой выбор. 26 апреля 1915 г. в Лондоне был, наконец, подписан договор. Италия обязывалась через месяц начать войну против своих бывших союзников. Для этого Англия предоставляла ей заём в 50 миллионов фунтов.

3 мая итальянское правительство расторгло договор о Тройственном союзе. Тогда Бюлов пошёл на самый решительный дипломатический ход.

"9 мая, - повествует он в своих мемуарах, - я заставил императорского и королевского посла барона Маккио у меня на вилле "Мальта", куда я пригласил его для переговоров, написать под мою диктовку заявление, которое в тот же день должно было быть секретным порядком переслано итальянскому правительству и в котором было сказано, что Австро-Венгрия готова уступить населённую итальянцами часть Тироля, а также Градиску и западный берег Изонцо, где имеется чисто итальянское население; Триест должен стать имперским свободным городом с итальянским университетом и итальянским муниципалитетом; Австрия признаёт суверенитет Италии над Валоной и заявляет о своей политической незаинтересованности в Албании.

Мне пришлось применить сильное давление, чтобы заставить боязливого Маккио совершить тот шаг, который ещё в январе мог бы иметь желательные последствия".

Запасшись такого рода документом, Бюлов немедленно сообщил о нём главе итальянских "нейтралистов" Джолитти и другим их лидерам. Джолитти срочно приехал в Рим. Тотчас по его прибытии 320 депутатов из 508, т. е. большинство, демонстративно завезли ему визитные карточки. Опираясь на большинство в Парламенте, Джолитти заявил королю и Саландре, что не согласен с политикой, намеченной в Лондонском договоре от 26 апреля. Саландра подал в отставку. Казалось, дело Германии выиграно. Но в этот момент крайние шовинисты, сторонники войны, во главе с бывшим социалистом ренегатом Муссолини, состоявшим на содержании у французов, и д"Аннунцио, за которыми стояли мощные капиталистические интересы, организовали демонстрации против Парламента и преобладавших в нём "нейтралистов". Король не принял отставки Саландры. Джолитти был вынужден покинуть Рим. Напуганный Парламент 20 мая 1915 г. вотировал военные кредиты. 23 мая Италия объявила войну Австрии; однако до конца августа следующего года она формально оставалась в мире с Германией.

Хищнические цели своей войны итальянские империалисты прикрывали пышной риторикой. На деле Италия оставалась всё тем же международным "шакалом". "Италия революционно- демократическая, т. е. революционно-буржуазная, свергавшая иго Австрии, Италия времён Гарибальди, превращается окончательно на наших глазах в Италию, угнетающую другие народы, грабящую Турцию и Австрию, в Италию грубой, отвратительно-реакционной, грязной буржуазии, у которой текут слюнки от удовольствия, что и её допустили к дележу добычи" 1 , - писал Ленин.

1 (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 289-290. )

Взаимоотношения держав Антанты

Борьба за вербовку новых союзников осложнялась соперничеством между основными членами воюющих группировок. В лагере центральных держав Германия пользовалась неоспоримой гегемонией. Это упрощало их межсоюзнические отношения. Однако и в их среде имели место значительные трения. Это вскрыли, между прочим, австро-германские переговоры относительно компенсации Италии. Ещё больше внутренних конфликтов возникало в лагере Антанты. Споры из-за предоставления Италии южнославянских областей явились примером осложнений, вызванных дележом ещё не полученной добычи. Очень рано возникли между союзниками разногласия и по вопросам стратегического плана войны. Основным фронтом Англия и Франция считали Западный фронт. Русской армии они отводили самую неблагодарную роль. Она должна была оттягивать на себя силы противника в те моменты, когда этого требовали соображения англо-французского командования. Действительно, русское наступление на Восточную Пруссию спасло Париж и обеспечило успех французов на Марне. Зато России оно стоило величайших жертв. Тяжёлая роль, которую западные союзники навязали России, была следствием зависимости русского царизма от англо-французского капитала. Во время войны эта зависимость возросла ещё больше. Война 1914-1918 гг. предъявила огромные, ранее невиданные требования к промышленности. Отсталая экономика царской России не успевала удовлетворять эти требования. Летом 1915 г. это повело к отступлению русской армии, оставшейся без снарядов. России приходилось обращаться к Англии и Франции. Просьбы прислать боевые припасы и вооружение летели из Петербурга и из русской ставки в Париж и в Лондон. Антанта посылала кое-какие военные материалы, но делала это медлительно и скупо. Не менее туго продвигались и дипломатические переговоры об объединении военных усилий союзников на обоих главных фронтах. Русское командование откликалось на потребности Западного фронта. Если русские операции в Восточной Пруссии в 1914 г. помогли выиграть битву на Марне, то в 1916 г. блестящее наступление Брусилова способствовало спасению Вердена и стабилизации итальянского фронта. Но Англия и Франция должной оперативности не проявляли.

В 1915 г. германское командование попробовало перенести главный удар на Восточный фронт. Результатом этого было отступление прекрасно сражавшейся, но плохо обеспеченной русской армии. Всё же Россия из строя не выбыла. Достигнутый Германией тактический успех не создал перелома в ходе войны. Сам начальник германского генерального штаба генерал Фалькенгайн побоялся продолжать наступление в глубь России. Он считал, что наступление на Москву завело бы германскую армию "в область безбрежного".

Приняв на себя в кампании 1915 г. главный удар немецких полчищ, Россия обеспечила Англии и Франции время для развёртывания их сил и ресурсов. Благодаря этому к 1916 г. немцы уже потеряли те преимущества, которыми они располагали, начиная войну.

Но со своей стороны Англия и Франция почти что пальцем не пошевельнули для того, чтобы облегчить летом 1915 г. положение русской армии. Западные союзники не нашли возможным предпринять крупное наступление на французском фронте. И когда с большим запозданием, наконец, началось французское наступление в Шампани, то оно оказалось мизерным по своим масштабам. Бесконечные проволочки в дипломатических переговорах между странами Антанты по вопросам координации фронтов способствовали затяжке воины. В ставке французского главнокомандующего в Шантильи в течение 1915-1916 гг. состоялся ряд межсоюзнических военных совещаний. Здесь были приняты решения об одновременном наступлении в 1916 г. на всех фронтах против Германии и Австро-Венгрии. Однако эти решения были проведены в жизнь с запозданием, не организованно и не полностью. Между тем уже в 4916 г. Антанта не только численно, но и технически была сильнее Германии. Но несогласованность действий союзников помогла немцам продержаться ещё два года. Вот что пишет по этому поводу в своих мемуарах Ллойд Джордж: "Я пришёл к выводу, что мы могли добиться победы уже в 1916 г. или, самое позднее, в 1917 г., если бы стратегическое руководство военными действиями проявило больше воображения, здравого смысла и солидарности".

Много места в межсоюзнической политике заняли вопросы финансирования войны. Главным кредитором всех стран Антанты на первых этапах войны стал английский капитал. Выступление Италии было куплено за наличные ценой займа в 50 миллионов фунтов. Лондон предоставлял займы и кредиты Петербургу, в значительной мере заменив в этом деле Париж. Он кредитовал и Францию, особенно во второй период войны. Но и сам Лондон вскоре вынужден был прибегнуть к помощи Нью-Йорка. Постепенно, по мере того как война затягивалась, сложилась такая схема финансирования Антанты: Нью-Йорк - Лондон - остальные члены Антанты.

После того как на западе установилась позиционная война, в обоих лагерях начались поиски наиболее уязвимого участка у противника, удар по которому позволил бы ускорить победу. Хотя французское и английское командование считало решающим Западный фронт, но в лагере Антанты были и сторонники перенесения главного удара на Ближний Восток; оттуда, по ИХ мнению, можно было вернее поразить Германию. К этой группе "восточников" во Франции принадлежали генералы Галлиени и Франше д"Эспере, в Англии - Китченер, Черчилль, Ллойд Джордж.

Этот стратегический вопрос был предметом переговоров между английским и французским, правительствами. 3 января 1915 г. было принято решение начать операции против Дарданелл. "Западники" - Жоффр, Френч, Мильеран - дрались за каждую дивизию, снимаемую с Западного фронта. Дарданельская операция была начата с недостаточными силами и дотерпела неудачу. Это стало очевидный! уже весной 1915 г.

Однако до своего провала дарданельская операция успела дать толчок к завершению межсоюзнических переговоров о судьбах проливов.

Захватнические планы держав Антанты

Переговоры о дележе будущей добычи завязались в стане Антанты вскоре же после начала воины. 5 сентября 1914 г. Между Россией, Англией и Францией было заключено соглашение, по которому они взаимно обязывались:

1) не заключать в происходящей войне сепаратного мира;

2) "когда настанет время для обсуждения условий мира, ни один из союзников не будет ставить мирных условий без предварительного соглашения с каждым из других союзников" 1 .

1 ("Международные отношения", т. VI, ч. 1, № 220. )

14 сентября 1914 г. Сазонов наметил послам Палеологу и Бьюкенену основные вехи будущего мира. Программа эта предполагала разгром Германской империи и её союзников. Её содержание было таково: 1. Присоединение к России нижнего течения Немана, Восточной Галиции, переход Познани, Силезии и Западной Галиции к будущей Польше. 2. Возвращение Франции Эльзас-Лотарингии, передача ей "по её усмотрению" части Рейнской области и Палатината. 3. Значительное увеличение Бельгии за счёт германских территорий. 4. Возвращение Дании Шлезвига и Гольштейна. 5. Восстановление Ганноверского королевства. 6. Превращение Австро-Венгрии в триединую монархию, состоящую из Австрии, Чехии и Венгрии. 7. Передача Сербии Боснии, Герцеговины, Далмации и северной Албании. 8. Вознаграждение Болгарии за счёт сербской Македонии и присоединение к Греции южной Албании. 9. Передача Валоны Италии. 10. Раздел германских колоний между Англией, Францией и Японией. 11. Уплата военной контрибуции 2 . 26 сентября Сазонов выдвинул дополнительные требования России по отношению к Турции: Россия должна получить гарантию свободного прохода своих военных кораблей через проливы. Никаких притязаний на захват турецкой территории Россия не предъявила.

2 (Там же, № 256. )

Вопрос о разделе Турции был впервые поставлен английской дипломатией. Отвечая на предложение Сазонова, Грей высказал мнение, что, если Турция присоединится к Германии, "она должна будет перестать существовать" 3 .

3 (Там же, № 329, стр. 328. )

В общем Грей принял предложение Сазонова. Но он высказался за включение в будущую "мирную" программу требований о выдаче германского флота и нейтрализации Кильского канала. Настаивал он и на учёте территориальных интересов Италии и Румынии. Наконец, Грей возражал против перехода Рейнской области к Франции. Таким образом, с первых же месяцев войны наметились англо-французские противоречия, столь широко развернувшиеся впоследствии на мирной конференции в 1919 г. Очевидно, под давлением английской дипломатии французское правительство вынуждено было заявить, что его территориальные требования в Европе ограничиваются Эльзасом и Лотарингией.

Из-за дележа турецкого наследства уже в 1914 г. между союзниками развернулась дипломатическая борьба. 9 ноября в беседе с Бенкендорфом Грей старался убедить его, что русское правительство не должно использовать персидскую территорию для военных действий против Турции. Одновременно Грей развивал излюбленные мотивы обоих западных союзников: Россия не должна отвлекать силы с германского фронта. Борьба с Германией определит и результат войны против Турции. Для вящшей убедительности Грей добавил, что если Германия будет разбита, то судьба Константинополя и проливов будет решена в соответствии с интересами России. Такие посулы свидетельствовали, что активность русской армии, невзирая на Марну, была крайне необходима Западному фронту. Вскоре слова Грея повторил Бенкендорфу и король. Георг V выразился даже более определённо: он прямо заявил, что Константинополь "должен быть вашим". Но в официальной английской ноте от 14 ноября, адресованной русскому правительству, на первое место выступил основной мотив: необходимо максимальные силы направить на германский фронт, а на турецком ограничиться обороной. К этому присоединилось заверение, что вопрос о проливах и Константинополе "должен быть разрешён в согласии с Россией" 1 , Таким образом, на бумаге Грей высказывался менее определённо, чем в устных разговорах.

1 ("Международные отношения", т. VI, ч. 1, № 484, 506, 511. )

25февраля 1915 г. форты, расположенные у устья Дарданелл, были приведены в молчание огнём англо-французских кораблей. Полагая, что дарданельская операция увенчается полным успехом, греческий премьер Венизелос заявил посланникам Антанты, что Греция намеревается вступить в войну против Германии и её союзников и послать в проливы десантные войска и флот. Царское правительство встревожилось, как бы Константинополь не передали грекам. Поэтому оно категорически воспротивилось их участию в Дарданельскои экспедиции. "Опасность" эта отпала, ибо король Константин, который являлся сторонником нейтралитета, 6 марта вынудил Венизелоса подать в отставку. Греция сохранила нейтралитет.

Успех дарданельской операции грозил передать проливы в фактическое распоряжение Англии и Франции. Обе они, между тем, не обнаруживали особого желания скрепить данные ими обязательства формальным договором относительно судеб проливов и турецкой столицы. Французы при этом были не более торопливы, чем англичане. 4 марта 1915 г. Сазонов потребовал от союзников формальных обязательств. Он припугнул их, заявив, что если союзники будут продолжать свои возражения против перехода проливов к России, то он вынужден будет подать в отставку. Возможно, что его заменят лицом, которое является приверженцем "старой системы союза трёх императоров" 1 .

1 ("Международные отношения", т. VII, ч. 1, № 312. )

12 марта 1915 г. Англия официальной нотой обязалась отдать России город Константинополь с небольшим хинтерландом, включающим западное побережье Босфора, Мраморного моря, Галлипольский полуостров и южную Фракию по линию Энос - Мидия. Далее, Россия должна была получить и восточное побережье Босфора до Исмидского залива, острова Мраморного моря и острова Имброс и Тенедос. Россия получала всё это по окончании войны и лишь в том случае, если Англия и Франция осуществят свои планы в Азиатской Турции и в других областях. Англичане требовали в особенности присоединения нейтральной зоны Персии к сфере английского влияния. Русское правительство ответило согласием, в основном приняв эти условия. 10 апреля Франция тоже солидаризировалась с условиями англо-русской сделки.

Захватнические планы Германии

Захватнические планы Германии по своему размаху значительно превосходили замыслы Антанты. Германия требовала коренного передела мира. Особенно нашумели два немецких документа: меморандум шести могущественных экономических организаций (Центральный союз германских промышленников, Союз промышленников, юнкерско-кулацкий Союз сельских хозяев и др.) и так называемый профессорский меморандум. Меморандум шести хозяйственных организаций требовал приобретения обширных колониальных владений путём захвата английских, французских, бельгийских и других колоний; возложения на Антанту репарационных платежей; протектората над Бельгией присоединения французского побережья Ламанша до реки Соммы; захвата железорудного бассейна Бриэй, крепостей Верден и Бельфор и расположенных между ними западных склонов Вогезов. Далее, рекомендовалась конфискация в присоединяемых областях всего среднего и крупного землевладения и передача его в руки немцев с возмещением собственников за счёт Франции. Обширные аннексии предусматривались и на Востоке, за счёт России: после войны, мечтали авторы записки, промышленный подъём "потребует расширения сельскохозяйственной базы". Намечался захват русских прибалтийских губерний и "территорий, расположенных к югу от них".

Ещё в конце октября 1914 г. прусский министр внутренних дел фон Лёбель представил правительству записку о целях войны. В ней развивались следующие идеи:

"Нам нужна на западе граница, которая дала бы нам по возможности ключ к Франции. Нам могут пригодиться районы угля и руды, прилегающие непосредственно к нашей границе. С военной точки зрения желательно улучшить и восточнопрусскую границу. Наконец, нам нужна военная контрибуция, которая связала бы на долгое время Францию в экономическом отношении и лишила бы её возможности развить в других частях света финансовую деятельность во вред нам.

Это значит, что удовлетворение наших потребностей должно пойти в первую очередь за счёт Франции, что необходимо фундаментальное изменение в положении Бельгии. Для обеспечения этого нужно добиться по меньшей мере крупных частичных успехов в борьбе с Англией...

В политическом отношении Великобритания стала теперь тем врагом, который противопоставил свои жизненные интересы нашим и с которым мы рано или поздно должны покончить: Англия не хочет терпеть рядом с собой сильную, дееспособную Германию, играющую роль в мировой политике" 1 .

1 ("Заговор против мира", издательство газеты "Правда", 1934. )

Что касается притязаний австро-венгерского империализма, то он требовал установления своего господства над всеми Балканами.

Грабительскую природу войны со стороны германского империализма разоблачил В. И. Ленин. "Когда немецкие буржуа ссылаются на защиту родины, на борьбу с царизмом, на отстаивание свободы культурного и национального развития, они лгут... - указывал он, - ибо на деле австрийская буржуазия предприняла грабительский поход против Сербии, немецкая - угнетает датчан, поляков и французов (в Эльзас-Лотарингии), ведя наступательную войну против Бельгии и Франции ради грабежа более богатых и более свободных стран, организуя наступление в момент, который показался им более удобным для использования их последних усовершенствований в военной технике, и накануне проведения так называемой большой военной программы Россией" 2 .

2 (Ленин, Соч., т. XXX, стр. 219. )

Выступление Болгарии

Одновременно с борьбой за политическую Выступление ориентацию Турции и Италии развёртывалась борьба за Балканы. Здесь наибольшее значение имела Болгария. Во-первых, из всех балканских стран она обладала наиболее сильной армией. Во-вторых, при своём центральном положении она могла служить плацдармом, с которого можно было ударить с тыла по Сербии и Румынии, а равно и по Греции. Выступление Болгарии на стороне центральных держав создало бы для Сербии крайне тяжёлое положение и, казалось, отнимало у Румынии возможность примкнуть к Антанте. Наоборот, можно было ожидать, что присоединение Болгарии к Антанте побудило бы последовать за ней и Румынию с Грецией.

Итак, Болгария в условиях войны 1914 г. оказывалась ключом ко всему балканскому плацдарму. Поэтому Сазонов с первых же дней войны уделял исключительное внимание привлечению Болгарии; в этом он видел решающий шаг к восстановлению балканского блока, разрушенного второй балканской войной. Достигнуть этого можно было только одним путём: заставить Сербию и Грецию уступить Болгарии области, взятые у неё в 1913 г. Уже с августа 1914 г. Сазонов настойчиво советовал сербскому и греческому правительствам пойти на уступки Болгарии. В Греции эти советы были совершенно безнадёжны: они лишь укрепляли позиции германофилов-нейтралистов, во главе которых стоял сам король. Антантофилы, руководимые Венизелосом, были склонны вступить в войну, но, конечно, не для того, чтобы самим платить за это уступкой греческой территории. Не удивительно, что Англия, весьма дорожившая поддержанием тесных связей с Грецией, отнюдь не одобряла политики Сазонова и даже ей противодействовала.

Больше шансов было у Сазонова в Белграде. Сербия воевала, её положение по сравнению с нейтральной Грецией было гораздо более стеснённым. Пашич соглашался отдать Болгарии часть сербской Македонии, если война закончится победой Антанты и Сербия получит от Австрии её южнославянские области. Разумеется, такой неопределённой перспективой трудно было соблазнить Болгарию; чтобы примкнуть к Антанте, ей нужно было нечто более осязательное. Но кроме Македонии союзники могли обещать Болгарии лишь линию Энос - Мидия за счёт Турции. Это обещание можно было выполнить опять-таки только после победы. Однако болгарский премьер Радославов определённо давал понять, что лишь немедленная передача Македонии могла бы побудить Болгарию выступить на стороне Антанты. На это сербы отвечали, что сербское правительство скорее "предпочтёт оставить всю Сербию австрийцам, чем уступить клочок Македонии болгарам" 1 . Регент, королевич Александр, даже пригрозил сепаратным миром с Австрией, ссылаясь на тяжёлое положение сербской армии. Он требовал военной помощи и настаивал, чтобы Россия перестала добиваться награды "для изменницы славянской солидарности". Таким образом, переговоры не привели ни к каким результатам.

1 ("Международные отношения", т. VI, ч. 2, № 508. )

Несравненно более сильными были в Софии позиции центральных держав. Им помогало то обстоятельство, что основные территориальные притязания Болгарии распространялись на союзника Антанты - Сербию.

Однако Болгария ещё не успела подготовиться к войне. Пока она оставалась нейтральной, не присоединяясь окончательно к центральным державам, Антанта сумела подкупить часть болгарской буржуазии. Это было достигнуто, между прочим, организацией закупки сырья и другой продукции болгарского народного хозяйства через специальное акционерное предприятие, созданное английскими, французскими и русскими банками. Болгарской буржуазии, чиновникам и министрам перепало около 200 миллионов франков золотом. Летом 1915 г. переговоры Антанты с Болгарией всё ещё продолжались.

Германия и её союзники сулили Болгарии всю Македонию и часть Старой Сербии. В случае присоединения Румынии к Антанте Болгарии обещали, кроме того, передать не только южную Добруджу, но и северную часть этого края.

Окончательно решило исход борьбы за Болгарию изменение военной обстановки. За неудачей Дарданельской экспедиции последовало отступление русской армии, которая оставила Галицию, русскую Польшу, Литву, часть Белоруссии. Затем началась концентрация германских войск против Сербии. Военные успехи Германии преодолели страх болгар перед Антантой. Болгария пошла на соблазнительный, хотя и опаснейший, риск.

3сентября было подписано турецко-болгарское соглашение, а 6 сентября - союзный договор между Болгарией, Германией и Австрией. Так создался Четверной союз.

Выборы в греческий Парламент в августе 1915 г. снова привели к власти Венизелоса. Когда в сентябре вырисовалась непосредственная угроза нападения Болгарии на Сербию, он заявил посланникам Антанты, что готов выполнить обязательства Греции, предусмотренные греко-сербским союзным договором 1913 г., но при условии, что союзники придут Греции на помощь и высадят в Салониках 150-тысячную армию. Английское и французское правительства приняли предложение Венизелоса. Было решено послать в Салоники войска с Галлипольского полуострова 1 . Однако французское правительство с большим трудом добилось от главнокомандующего Жоффра распоряжения о посылке в Салоники 64 тысяч человек, включая и эвакуированных с Галлиполи. Англичане обещали столько же. До 150 тысяч, запрошенных Венизелосом, нехватало 22 тысяч. Пока шли эти переговоры, король Константин уволил Венизелоса и подтвердил сохранение нейтралитета. В Салониках союзники успели высадить только сравнительно небольшой отряд. Эта медлительность Англии и Франции немало способствовала тому, что в ночь с 13 на 14 октября Болгария напала на Сербию, открыв военные действия. Одновременно австро-германские силы, действовавшие на балканском фронте, предприняли наступление на Сербию с севера. В конце октября в Салониках было всего 80 тысяч союзных войск. Эти силы не сумели предотвратить разгром Сербии и установление территориальной связи между Германией и Турцией.

Выступление Румынии

С самого начала войны в Бухаресте происходила дипломатическая борьба, сходная с той, которая Велась в Константинополе, Риме, Софии и Афинах. Обе воюющие группировки старались привлечь Румынию на свою сторону, предлагая ей разнообразные приманки за счёт своих врагов. Союзный договор 1883 г., связывавший Румынию с Тройственным союзом, к началу войны успел потерять почти всякое реальное значение. Он был расшатан румыно-венгерской борьбой в трансильвании и румынскими притязаниями на эту область Венгрии. Попытки как Вены, так и Берлина воздействовать на Будапешт, чтобы добиться от венгров уступок трансильваиским румынам, имели мало успеха. Однако германская дипломатия с самых дней июльского кризиса 1914 г" попыталась помочь делу, подкупив Румынию обещанием отдать ей Бессарабию. Ответ румынского премьера Братиану гласил, что Бессарабию Румынии можно взять лишь в одном случае - если Россия будет серьёзно разбита, так что и Австрия захватит русские земли. В этом случае Румыния могла рассчитывать, что Австро-Венгрия и Германия будут охранять и румынские захваты. В Бухаресте знали, что население Бессарабии отнесётся враждебно к румынским захватчикам, а Россия никогда не примирится с потерей этой территории. Одновременно с Германией и Россия начала соблазнять Румынию: она предлагала ей Трансильванию. Но румынское правительство предпочитало выждать дальнейшего хода военных событий. Воздерживаясь пока от вступления в войну, оно решило на ближайшее время удовольствоваться возможно более выгодной продажей своего нейтралитета. Братиану стремился получить Бессарабию от самой России в качестве платы за этот нейтралитет. Он встретил поддержку в Париже и в Лондоне. Союзники России находили вполне естественным заплатить Румынии за русский счёт. Однако русское правительство отклонило эти домогательства. Больше успеха имел Братиану, запрашивая у Антанты компенсации за счёт Австро-Венгрии. 1 октября 1914 г. было заключено русско-румынское соглашение, по которому Россия гарантировала территориальную целостность Румынии и признавала за ней право на австро-венгерские территории с румынским населением. Румыния могла взять эти территории "в момент, который она сочтёт удобным" 1 . Иначе говоря, она могла соблюдать нейтралитет, пока победа русского оружия не доставит ей лёгкой добычи. Румынскому правительству удалось добиться займа на лондонском рынке; это тоже было платой за нейтралитет. Характерно для румынской дипломатии, что Германии также приходилось платить Румынии: и за нейтралитет и за пропуск снаряжения в Турцию.

1 ("Международные отношения", т. VI, ч. 1, № 340. )

Весной 1915 г. румыны потребовали у Антанты признания их притязаний на австро-венгерские территории до Прута и Тиссы. Россия и Сербия не соглашались отдать румынам украинские и сербские области. Как раз в это время русское командование просило западных союзников отвлечь немецкие силы с востока, предприняв наступление на Западном фронте. В ответ Англия и Франция советовали России добиться военной помощи Румынии. Для этого они настойчиво рекомендовали пойти ей навстречу. Царское правительство вынуждено было согласиться. Но пока шли русско-румынские переговоры, отступление русской армии побудило Братиану снова уклониться от участия в войне. Он требовал возобновления русского наступления в Галиции и Буковине. Однако летом и осенью 1915 г. русская армия об этом не могла и думать.

С поворотом военного счастья вновь изменилась и позиция румынского правительства. Неудача немцев под Верденом и грандиозное наступление Брусилова подняли в 1916 г. шансы Антанты.

17 августа 1916 г. был заключён договор между Румынией и четырьмя державами Антанты. Румыния брала обязательство объявить войну Австро-Венгрии. За это ей обещали Трансильванию, часть Буковины и Банат. 28 августа Румыния объявила Австрии войну. Но уже 10 октября в русскую ставку прибыли уполномоченные румынского короля, буквально молившие о помощи. России пришлось взять на себя румынский фронт. Зато союзная Салоникская армия так и не шелохнулась, не оказав румынам какой-либо помощи. Таким образом, полностью оправдалось мнение русского верховного командования, что участие Румынии в войне принесёт России один ущерб.

Раздел Азиатской Турции

Одновременно с дипломатической борьбой за вербовку союзников между Антантой и центральными державами продолжалось и соперничество внутри лагеря Антанты. Оно было продолжением борьбы, развернувшейся в 1914-1915 гг. вокруг договора о Константинополе и проливах.

После долгого и сложного торга союзники, наконец, договорились о разделе Азиатской Турции. Инициатива принадлежала западным державам. С английской стороны переговоры вёл Сайкс, с французской - Пико. 9 марта 1916 г. результаты сговора между Сайксом и Пико были сообщены русскому правительству. То был план захвата Антантой большей части Оттоманской империи, включая часть чисто турецких областей. Сазонову очень не понравилось, что между русскими, французскими и английскими владениями не оставлено какого-либо буферного государства. Да и вообще у него возник целый ряд возражений. Последовали новые переговоры. Только после длительного торга и ряда поправок русское правительство признало соглашение Сайкс - Пико. 26апреля состоялось подписание франко-русского соглашения (в дальнейшем одобренного Англией) о размежевании обоюдных претензий на Азиатскую Турцию, 9 и 16 мая - соглашения между Англией и Францией по тому же самому вопросу. Два последних документа и вошли в историю под наименованием "соглашения Сайкс-Пико".

Англия получала Месопотамию с Багдадом, но без Мосула. Большая часть Аравии признавалась сферой английского влияния. Палестина подпадала под международный контроль, но Англии предоставлялись порты Хайфа и Акра.

Франция получала Сирию, Малую Армению, Киликию, значительную часть Курдистана и даже часть восточной Анатолии. В качестве сферы влияния она приобретала сверх того часть Аравии, расположенную к северу от границы Неджда, и Мосульскую область с её нефтеносным районом.

Россия приобретала области Трапезунда, Эрзерума, Баязета, Вана и Битлиса, часть Курдистана и полосу вдоль Черноморского побережья, к западу от Трапезунда. Всё это - сверх того, что ей было предоставлено по соглашению о Константинополе и проливах. Французские железнодорожные концессии на территории, отходившей к России, сохраняли свою силу.

Доли Италии не определили, поскольку, начав войну с Австрией, она всё ещё мешкала с объявлением войны Германии. В августе 1916 г. она, наконец, решилась на этот шаг, и после этого ей был на карте выкроен огромный кусок южной и юго-западной Анатолии, включавший Адалию, Конто, Айдин и Смирну. Словом, от Турции оставалась только центральная и северо-восточная Анатолия.

С самого начала войны Англия развила широкую деятельность своих агентов среди арабов. Во главе этих агентов стоял знаменитый разведчик полковник Лоуренс. Этой восточной дипломатией британского империализма руководило не столько Министерство иностранных дел, сколько Интеллиджене Сервис. В июне 1916 г. при активном участии этих агентов вспыхнуло арабское восстание.

Французский империализм через Пико развил в Сирии работу, аналогичную деятельности Лоуренса. Вот что гласила инструкция, которую получил Пико от председателя Совета министров: "Раздачей денег вы будете вознаграждать дезертиров и набеги против железных дорог и путей сообщения. Племенам, которые выскажутся в благоприятном для нашего дела смысле, вы раздадите оружие и амуницию и организуете из них банды, способные тревожить нашего неприятеля. Находясь посредством информационной организации в тесном контакте с арабами, вы будете направлять и согласовывать их движения. Наконец, вы создадите при себе совет, состоящий из делегатов различных вождей, и будете направлять их стремления".

Вся эта политика активно поддерживалась капиталистами, имевшими интересы на Ближнем Востоке.

В начале 1917 г. между французским и русским правительствами было заключено ещё одно соглашение об условиях будущего мира. Оно имело форму обмена нот. Русский министр иностранных дел Покровский выражал готовность поддержать Францию в её претензиях на Эльзас-Лотарингию и Саарский бассейн. Остальные германские земли на левом берегу Рейна должны были составить отдельное "независимое и нейтральное государство и быть заняты французскими войсками" до выполнения Германией (и её союзниками) всех требований будущего мирного договора. В обмен французское правительство в ответной ноте подтверждало соглашение о Константинополе и проливах и признавало свободу России в определении своих западных границ.

Двадцать одно требование Японии к Китаю

Война в Европе нашла отражение и на Дальнем Востоке. Она создавала для Японии благоприятную ситуацию. К концу 1914 г. японцы решили, что пришло время действовать.

В начале декабря 1914 г. японский министр иностранных дел Като публично "разъяснил" смысл сделанного Японией заявления, что она требует себе Киао-Чао лишь ради возвращения его Китаю. Такое заверение содержалось в японском ультиматуме Германии от 15 августа 1914 г. Теперь Като сообщал, что это предложение, оказывается, было сделано лишь в целях мирного разрешения вопроса. Немцы не откликнулись на этот призыв. "Раз война началась, то об участи Циндао можно говорить только тогда, когда война кончится". Никаких обязательств по этому поводу Япония на себя ни перед одним иностранным правительством не принимала 1 .

1 ("Международные отношения", т. VI, ч. 2, стр. 25. )

Впрочем, Япония не собиралась довольствоваться захватом германских владений на Дальнем Востоке. 18 января 1915 г. китайскому правительству была вручена нота, содержавшая 21 требование, сведённые в 5 групп.

Первая группа японских требований касалась превращения Шаньдуна из сферы германского в сферу японского влияния. Наиболее важная статья этой группы гласила: "Китайское правительство обязуется дать полное согласие на все условия, о которых японское правительство может в будущем сговориться с германским правительством относительно всех прав, интересов и концессий, которыми Германия, в силу договоров или иначе, обладает в отношении провинции Шаньдую.

Вторая группа требований предусматривала аналогичную участь для Восточной Внутренней Монголии и углубляла закабаление Южной Манчжурии. Срок аренды Порт-Артура, Южно-Манчжурской и Аньдунь-Мукденской железных дорог предлагалось продлить ещё на 99 лет. Японские подданные получали право приобретать земли в Южной Манчжурии и Восточной Внутренней Монголии, свободно селиться в этих провинциях и заниматься там любого вида промышленной и коммерческой деятельностью. Китаю предлагалось дать согласие на предоставление японцам ряда горных концессий. Китай должен был также обязаться без согласия японского правительства не выдавать концессий на сооружение железных дорог в этих своих провинциях и не заключать иностранных займов под залог получаемых с них доходов. Китай, наконец, приглашался передать Японии контроль и управление железной дорогой Гирин - Чанчунь.

Третья группа обеспечивала привилегии японского капитала в Ханьепинской компании, владевшей копями на реке Ян-Цзы. Она должна была превратиться в смешанное японо-китайское общество. "Без предварительного согласия Японии Китай не будет ни распоряжаться по собственному усмотрению всякого рода правами и собственностью упомянутой компании, ни побуждать её распоряжаться ими (по собственному усмотрению) до 2007 г." Далее Ханьепинской компании передавалась монополия на разработку всех горных промыслов, расположенных "по соседству" с её предприятиями.

Четвёртая группа сводилась к требованию, в котором за фразами об охранении территориальной целости Китая скрывалось ограничение его государственного суверенитета: "Японское правительство и китайское правительство в целях действительного охранения территориальной неприкосновенности Китая соглашаются о следующей специальной статье: китайское правительство обязуется не уступать и не сдавать в аренду третьей державе какой-либо гавани, бухты или острова вдоль берега Китая". Этой статьёй японское правительство рассчитывало застраховать себя от конкурентов по расхищению китайской территории.

Но самые тяжёлые условия содержались в пятой группе. Принятие этих требований означало бы прямое признание Китаем японского протектората. Вот те статьи, в которых были изложены важнейшие требования этого рода: "Статья 1. Китайское центральное правительство будет приглашать влиятельных японцев в качестве советников по политическим, финансовым и военным делам". "Статья 3. Необходимо, чтобы полицейские учреждения в важных местах Китая управлялись совместно японцами и китайцами, или чтобы полицейские учреждения этих мест принимали на службу многочисленных японцев". "Статья 4. Китай будет приобретать в Японии определённое количество вооружения (примерно 50% или более того), в котором нуждается китайское правительство, или же в Китае будет создан, на началах совместной работы, китайско-японский арсенал. Имеют быть приглашены японские технические эксперты и приобретены японские материалы". Тут же содержалась статья, превращавшая провинцию Фуцзянь, расположенную на материке против Формозы, в сферу японского влияния: "Если Китай нуждается в капиталах для разработки горных промыслов, постройки железной дороги и для портовых работ (включая доки) в провинции Фуцзянь, то ему надлежит предварительно посоветоваться с Японией". Порты Фуцзяня интересовали японцев потому, что, захватив их, японские военно-морские круги рассчитывали ослабить военное значение Филиппин. Наконец, предусматривалось право японских храмов, госпиталей и школ приобретать недвижимость и право японских подданных заниматься в Китае миссионерской пропагандой: то и другое могло служить дополнительным путём для внедрения японского влияния.

В условиях войны в Европе, когда все силы держав европейского континента были поглощены вооружённой борьбой, китайское правительство почти не имело возможности использовать против Японии державы Старого Света. Оставались только США. Хотя и их внимание было отчасти отвлечено мировой войной, всё же США оказали Китаю некоторую дипломатическую поддержку. В марте 1915 г. государственный секретарь Брайан направил японскому правительству ноту, в которой возражал против японских требований. Россия тоже высказала недовольство требованиями Японии относительно сё советников и полиции в Китае, - несомненно, самыми одиозными из всех. По, с другой стороны, царское правительство намеревалось воспользоваться выступлением Японии, чтобы самому предъявить сходные притязания на Северную Манчжурию. Правительство Юань Ши-кая затягивало ответ. В подкрепление своих требований Япония усилила свои войска в Шаньдуне и в других пунктах. Английский посол в Токио запросил, не сделано ли это с целью оказать на Китай давление. На этот вопрос со стороны японского министра иностранных дел последовал классический ответ. "Нет, - заявил министр, - войска посланы не с целью давления, а потому, что неизвестно, какой ответ даст Юань Ши-кай" 1 .

1 ("Международные отношения", т. VII, № 365. )

Со своей стороны китайское правительство настаивало на возвращении Киао-Чао и допущении Китая к японо-германским мирным переговорам. 7 мая со стороны Японии последовал ультиматум с угрозой в случае отклонения японских требований принять те меры, которые Япония "сочтёт необходимыми". Опасаясь вмешательства Америки, японское правительство сочло, правда, целесообразным умолчать на этот раз о большей части требований пятой группы. Из них остался только пункт касательно провинции Фуцзянь. Соединённые штаты пытались было сорганизовать вмешательство держав. Однако Россия и Англия не решались ссориться с Японией. 8 мая Китай ответил принятием японского ультиматума.

Через несколько дней США известили Токио, что они не признают таких соглашений между Японией и Китаем, которые нарушают американские интересы или равенство прав всех наций в Китае. Этим заявлением США и ограничились.

Поворот в ходе мировой войны

Два с лишним года военных действий - с августа 1914 г. по конец 1916 г. - не принесли окончательной победы ни той, ни другой стороне. Военные достижения Германии на первый взгляд были больше, чем успехи Антанты. Германия заняла всю Бельгию и значительную часть Франции, русскую Польшу, часть Прибалтики, Литву, часть Белоруссии, разгромила Сербию и Румынию. Всему этому Антанта могла противопоставить лишь битву на Марне и русские победы над австрийцами и турками.

Между тем оба воюющих лагеря стали чувствовать потребность скорее закончить войну. В конце 1916 г. и в начале 1917 г., говоря словами Ленина, совершался "поворот в мировой политике от империалистской войны к империалистскому миру". Две основные причины вызывали у империалистов потребность прекратить затеянную ими войну: истощение военных ресурсов и рост революционного настроения народных масс.

Отсюда возникали всё учащавшиеся попытки завязать переговоры об общем или же о сепаратном мире. Обе отмеченные причины поворота от империалистической войны к империалистическому миру имелись везде. Но наиболее остро они дали себя знать в странах германской группировки, а из держав Антанты - в царской России.

Всем военным успехам Германии противостоял тот неблагоприятный для Германии факт, что, невзирая на них, война затягивалась. А в войне на истощение шансы неизбежно складывались в пользу Антанты. У неё было больше человеческих и материальных ресурсов. Она могла получать поддержку извне - из США и колоний. Между тем в войне 1914-1916 гг. британский флот создал вокруг Германии крепкое кольцо блокады. Участие в войне Италии и особенно России, превратив все сухопутные границы в фронты, привело к тому, что английская блокада оказалась чрезвычайно эффективной. Она вынудила Германию обходиться собственными, совершенно недостаточными ресурсами продовольствия и стратегического сырья.

Ещё более трудным было положение царской России. Сырья и человеческого материала в стране было сколько угодно. Но экономическая отсталость приводила к тому, что это сырьё нелегко было добыть, ещё труднее переработать и уже совсем тяжело было подвезти к месту потребления, будь то фронт или же крупные городские центры. Слабость промышленности, расстройство транспорта, неразбериха и преступные хищения администрации делали экономическое положение царской России безвыходным и усиливали революционный подъём. К тому же Россия была единственной страной, где уже имелась пролетарская партия нового типа, партия большевиков, способная вести массы к решающим классовым битвам.

Уже с 1915 г. с германской стороны началось дипломатическое зондирование возможности сепаратного мира между Россией и Германией. При этом Берлин использовал датского и шведского королей, особенно же широко - немецкую агентуру, наводнявшую придворные круги царской России. Сношения велись через неофициальных лиц, прежде всего через фрейлину русского двора Васильчикову, которую война застигла в Австрии, где она проживала в своём имении. У Васильчиковой были связи в придворных кругах Вены и Петербурга. Она переправила Николаю II три письма; в них сообщалось, что Вильгельм II готов заключить мир. В декабре 1915 г. фрейлина лично пробралась в Россию и пыталась добиться аудиенции у царя. Однако слухи об её домогательствах проникли в публику, и её пришлось выслать из Петербурга.

Велись переговоры и через германских родственников русской царицы. В апреле 1915 г. царица получила письмо от брата, принца Эрнста Гессенского, с предложением начать переговоры о мире. Принц послал в Стокгольм доверенное лицо для встречи с представителем русского двора. Но представитель принца не дождался посланца русского правительства. В феврале 1916 г. директор шведского телеграфного агентства Эклунд, близкий к германской миссии в Стокгольме, пытался начать переговоры о мире с русским и японским посланниками. В апреле через известного миллионера Гуго Стиннеса было устроено свидание между германским и японским посланниками в Стокгольме; здесь германский дипломат поставил вопрос о переговорах между Германией, Японией и Россией. Японский посланник отклонил это предложение. В июле 1916 г. в Стокгольме состоялось свидание между банкиром Варбургом, неофициальным агентом германского правительства, и известным впоследствии распутинцем, товарищем председателя Государственной думы Протопоповым. Варбург изложил условия, на которых был бы возможен мир. Протопопов сообщил об этой беседе некоторым членам Думы и по вызову Николая II доложил обо всём и ему. В сентябре царь назначил Протопопова управляющим Министерством внутренних дел. Всё это было строго конспиративной дипломатией. Министр иностранных дел Сазонов относился к ней отрицательно; однако при дворе она находила поддержку. Мысль о сепаратном мире поддерживали Распутин и председатель Совета министров Штюрмер. С назначением прямого ставленника Распутина, Протопопова, на министерский пост почва для сепаратного мира стала в Петербурге ещё более благоприятной, тем более что Сазонов получил отставку и в июле 1916 г. его портфель царь вручил Штюрмеру.

Однако германское правительство само же нанесло удар своим замыслам. 5 ноября 1916 г. Германия и Австро-Венгрия издали декларацию о создании (независимой" Польши под германским протекторатом. Николай был весьма раздражён этим актом. Русское правительство объявило, что считает декларацию недействительной. Она издана, указывало русское правительство, лишь с целью провести в русской Польше набор для пополнения австро-германских армий. Вместе с тем русское правительство ещё раз подтвердило своё решение "образовать целокупную Польшу из всех польских земель" под скипетром русского царя.

Стремление к сепаратному сговору с немцами было присуще не одному только русскому царизму. Оно проявлялось и в Англии. В ноябре 1916 г. один из лидеров консервативной партии, лорд Ленсдаун, - тот самый, который был министром иностранных дел в начале XX века, - выступил с запиской, предназначенной для узкого круга. Ленсдаун доказывал, что необходимо возможно скорее достигнуть соглашения с немцами. Правительство Асквита обнаруживало неспособность и нежелание вести войну с полным напряжением сил. Это давало повод для слухов, что и оно склоняется к сделке с врагом. Между прочим 8 апреля 1915 г. австрийское верховное командование получило следующие сведения: "Нас весьма конфиденциально извещают из авторитетного источника, что Грей уже в течение нескольких дней несомненно находится в Берлине". Конрад фон Гетцендорф добавлял, будто Грей потребовал у немцев передачи Англии Кале. За это он якобы предлагал Германии Конго 1 . Слух этот оказался ложным. Но возникновение его, во всяком случае, было показательно.

1 (Альдрованди Марескотти, Дипломатическая война, рус. перев., М. 1944, стр. 49, примечание. )

Ллойд Джордж, сменивший Асквита в декаоре 1916 г., повёл войну более энергично.

В декабре 1916 г. последовало падение Бухареста. Германская дипломатия сочла момент благоприятным для открытого выступления с предложением заключить мир. 12 декабря 1916 г. германское правительство обратилось к правительствам нейтральных держав с нотой, в которой выражало готовность "немедленно приступить к мирным переговорам". В ноте подчёркивались победы и мощь центральных держав, а об основе возможных мирных переговоров говорилось в самых туманных выражениях: "Предположения, - гласила нота, - которые они (центральные державы. - Ред.) представят при этих переговорах и которые будут направлены к тому, чтобы обеспечить существование, честь и свободу развития их народов, могут явиться, по их убеждению, подходящей основой для восстановления длительного мира" и т. д.

Выступление германской дипломатии преследовало двоякую цель. Во-первых, это был мнимо миролюбивый жест, который, в случае отклонения его Антантой, позволил бы заявлять массам, что войну затягивает лишь она одна. Это обосновало бы и подготовлявшееся немцами объявление "беспощадной" подводной войны. Во-вторых, в случае согласия Антанты, германская дипломатия надеялась использовать мирные переговоры, чтобы внести раскол в ряды противников и заключить сепаратный мир с кем-либо из них за счёт других членов Антанты. В настоящее время известно, что ещё в ноябре 1916 г. между Берлином и Веной были согласованы те требования, с которыми они выступят на мирной конференции. То была широкая аннексионистская программа. Бетман прямо писал Гинденбургу, что он использует мирную конференцию для раскола Антанты.

Но дипломатия Антанты разгадала игру Бетмана. На другой же день после того, как стала известна германская нота, Бриан охарактеризовал её как попытку внести раскол в ряды союзников, Антанта отвергла германское предложение. Отказ свой державы Антанты облекли в усвоенную её дипломатией гуманитарно-либеральную фразеологию. Ответ их последовал 31декабря 1916 г. Он гласил, что мир невозможен "до тех пор, пока не обеспечено восстановление нарушенных прав и свобод, признание принципа национэльностей и свободного существования малых государств".

Тем не менее немцы продолжали зондирование возможности сепаратного мира. В феврале 1917 г. уже было условлено, что произойдёт встреча русских и австро-венгерских представителей. В начале марта принц Макс Баденский получил через герцогиню Кобургскую сведения, что одна из русских великих княгинь готова взять на себя посредничество между германским правительством и царём. 13 марта Макс Баденский написал царю письмо, в котором, запугивая его революцией, уговаривал заключить мир. Письмо не дошло по адресу. Помешала та самая революция, которой принц собирался напугать царя.

Крах надежд на мирные переговоры и на раскол Антанты усилил в Германии позицию тех группировок, которые считали, что войну можно закончить лишь применением более решительных средств борьбы. В противовес Бетману эту точку зрения отстаивало новое верховное командование в лице Гинденбурга и Людендорфа. На такой же точке зрения стояли находившийся в отставке Тирпиц и правое меньшинство Рейхстага - национал-либералы и консерваторы. По их мнению, решительным средством борьбы должна была стать "неограниченная" подводная война, т. е. потопление судов подводными лодками без всякого предупреждения в пределах известных зон, под чьим бы флагом эти суда ни шли.

Беспощадная подводная война нанесла Англии тяжкий ущерб. Однако она не сокрушила её морского первенства и не смогла довести её до голода. Зато она ускорила наступление весьма неблагоприятных для Германии политических событий. Последовало решение правительства США принять участие в войне на стороне держав Антанты.

Вступление в воину США

Когда в Европе началась война, США заявили о своём нейтралитете.

Политика США была достаточно сложной. Для них была бы невыгодна полная победа ни той, ни другой воюющей группировки. Америка предпочитала видеть Европу расколотой на два соперничающих лагеря. Ни победа и гегемония Германии, ни полное торжество Англии и России не улыбались США. Но победа Германии была бы наименее желательной: она привела бы к гегемонии единственной державы во всей Европе. Известны были и колониальные планы германского империализма в Латинской Америке, в частности в Бразилии. Не была исключена и возможность германо-японского союза против США. Это было одной из причин, почему нейтралитет США был с самого начала более благоприятным для Англии. Таким образом, поток пацифистских фраз Вильсона и его выступления с целью примирения воюющих держав имели под собой весьма реальную почву: вся эта дипломатия пацифизма отвечала заинтересованности США в том, чтобы в Европе сохранились две соперничающие группировки.

Однако военно-политическая обстановка внесла свои поправки в позицию Вильсона. Уже к зиме 1914/15 г. стали ясны два факта. Во-первых, что война требует совершенно невиданного количества военного снаряжения и боеприпасов. Во-вторых, что она затягивается и что, следовательно, потребность эта будет весьма длительной. В ноябре 1914 г. представитель Моргана отправился в Лондон для переговоров с британским правительством о финансировании военных заказов союзников в США. С начала 1915 г. в США стали в изобилии размещаться военные заказы Антанты, и перед американским капитализмом открылся новый рынок огромного масштаба. Германия таких заказов разместить не могла, по той простой причине, что в Германию ничего нельзя было провезти. Английская блокада преградила всякий доступ к немецким портам. Это имело неисчислимые последствия. Английское морское первенство, направив весь поток американской военной продукции, продовольствия и сырья в порты Антанты, привязало США к союзникам новыми крепкими нитями.

Поражение Антанты нанесло бы сильнейший экономический ущерб американскому империализму и политический удар Вильсону и демократам. Допустить этого поражения США не могли.

Американский капитал мощным потоком устремился в страны Антанты. Вот что писал государственный секретарь Лансинг президенту в октябре 1915 г.:

"Несомненно, Мак-Аду 1 обсуждал с вами необходимость во избежание серьёзных финансовых осложнений предоставления государственного займа воюющим странам, закупающим в столь больших количествах товары в нашей стране. Результатом неплатёжеспособности европейских стран явятся сокращение производства, промышленная депрессия, избыток капиталов и избыток труда, финансовая деморализация, всеобщее разорение и страдания трудящихся классов. Я считаю, что единственным средством, дающим возможность избежать той ситуации, при которой будет нанесён удар экономике нашей страны, явится широкий выпуск обязательств воюющих стран. Мы имеем деньги для займа, и мы должны его предоставить".

1 (Мак-Аду - министр финансов США. )

Влиятельнейшие капиталистические круги во главе с Морганом требовали от Вильсона поддержки должника США - Антанты. Если бы Вильсон и хотел, он не мог бы им противостоять. В случае, если бы Антанта была разбита и последовал бы крах финансового благополучия США - пресловутого "просперити", - могущественная пресса деловых кругов ответственность за это возложила бы прежде всего на президента.

Огромную роль в агитации за выступление США на стороне Антанты сыграла кампания против беспощадной подводной войны, проводимой Германией. Эта война была попыткой приостановить поток американских товаров по тому единственному руслу, в которое их направило английское морское первенство, т. е. к портам Антанты. Потопление "Лузитании" и особенно "Сассекса" вызвало энергичные протесты США. В мае 1916г. подводная война была ослаблена по требованию Бетмана. Это было сделано из опасения толкнуть США в ряды противников Германии. Между тем в самой Америке сторонники вовлечения США в войну возлагали на действия германских подводных лодок главные свои надежды. "Кажется странным, - писал в 1915 г. американский посол в Лондоне Пейдж полковнику Хаузу, ближайшему советнику Вильсона, - но единственным разрешением вопроса явилось бы новое оскорбление вроде "Лузитании", которое вынудило бы нас вступить в войну".

Кроме действий германских подводных лодок сыграли свою роль и опасения относительно возможного будущего нападения Германии на США. В конце 1915 г. полковник Хауз следующим образом высказался по данному вопросу:

"США не могут пойти на то, чтобы союзники потерпели поражение. Нельзя допустить, чтобы Германия установила над всем миром своё военное господство. Мы, конечно, будем следующим объектом нападения, и доктрина Монро будет значить меньше, чем клочок бумаги".

На протяжении первых лет войны Вильсон и Хауз не раз выступали с мирными и посредническими предложениями. Хауз ездил в Европу зондировать почву для мира. Вот что он писал при этом: "Если Берлин отклонит американские предложения, то, тем не менее, цель вмешательства будет достигнута. Если центральные державы будут упорствовать, то... очевидно станет необходимым присоединиться к союзникам".

Немцы сами в изобилии давали Вильсону предлоги для войны. Так, например, английской разведкой была перехвачена телеграмма, адресованная германскому посланнику в Мексике. Ему поручалось предложить мексиканскому правительству присоединиться к Германии и напасть на Соединённые штаты. Преступления германских шпионов и диверсантов также восстанавливали американское общественное мнение против Германии. Из числа руководителей германского шпионажа в США особенно отличился фон Папен, состоявший военным атташе при германском посольстве.

Вскоре после переизбрания Вильсона президентом осенью 1916 г. он решил произвести ещё одно пацифистское выступление. Однако Германия опередила его своим "мирным предложением" от 12 декабря. Тогда, не дожидаясь официального ответа союзников на германский демарш, 18 декабря Вильсон отправил ноту воюющим державам. В ней Вильсон констатировал, что, по заявлению обеих сторон, они борются только за политическую и экономическую свободу, за независимость малых наций и за мир. Обе стороны, продолжал президент, не предлагают, однако, конкретных условий мира. Президент приглашал восполнить этот пробел.

Нота Вильсона вызвала недовольство Германии. Германская дипломатия опасалась, что Вильсон хочет выступить в качестве международного арбитра и навязать Германии выгодный для США мир. 26 декабря германское правительство ответило Вильсону, что мир должен быть достигнут путём прямых переговоров между участниками войны. Антанта сначала также была крайне недовольна выступлением Вильсона. Но, узнав об отрицательном ответе Германии, дипломатия союзников сообразила, что немцы сами возложили на себя ответственность за срыв мирного посредничества президента. Прекрасно понимая, что теперь из этого посредничества всё равно ничего не выйдет, межсоюзническая конференция в Лондоне в декабре 4916 г. решила дать Вильсону самый предупредительный ответ. 10 января Вильсону была послана нота союзных держав. В ней перечислялись конкретные условия мира, как того просил президент. Условия эти были таковы: восстановление Бельгии, Сербии, Черногории; эвакуация немцами французских, русских и румынских областей; соблюдение национального принципа, что означало возвращение Эльзаса и Лотарингии Франции и расчленение Австро-Венгрии и Оттоманской империи. Заканчивался ответ союзников указанием на необходимость реорганизации Европы в целях создания гарантий безопасности, свободы и т. д. Нота Антанты упоминала также о восстановлении Польши. Конечно, все эти декларации являлись только дипломатическим маневром. Нужно было угодить Вильсону и продемонстрировать своё миролюбие.

Между тем германская дипломатия проявляла поистине изумительную несообразительность. 31 января Германия известила США о возобновлении неограниченной подводной войны. Вильсон ответил посланием к Конгрессу. Обвиняя Германию в нарушении торжественно принятых ею на себя обязательств, он заявлял о разрыве дипломатических сношений между Германией и США. Это произошло 3 февраля 1917 г.

Весной Антанту постиг ряд неудач. Во-первых, подводная война на первых порах оказалась весьма чувствительной. Во-вторых, после Февральской революции началось разложение царской армии. Русский народ стремился выйти из навязанной ему империалистической войны. Опасения за судьбу Антанты заставили Вильсона совершить последний акт. 6 апреля 1917 г. США объявили войну Германии.

Буржуазно-демократическая революция в России

Царская Россия являлась слабейшим звеном в ряду империалистических держав. К её экономической и технической отсталости присоединялась явная неспособность насквозь прогнившего военно-феодального и бюрократического режима организовать силы страны для борьбы с австро-германским империализмом. Политическое положение в России становилось крайне напряжённым. В народных массах, нёсших на себе всю тяжесть войны, шло грозное брожение. Буржуазия в союзе с частью генералитета подготовляла дворцовый переворот, чтобы заменить Николая II на престоле его братом Михаилом. Этому заговору было обеспечено содействие Антанты. В конце 1916 и в январе 1917 г. английский посол Бьюкенен настойчиво пытался убедить царя уступить требованиям "прогрессивного блока", составлявшего большинство Государственной думы, т. е. капитулировать перед буржуазией. Дипломатия Антанты рассчитывала создать правительство, более способное "организовать победу" и предупредить возможность сепаратного мира. Кроме того, она надеялась, что переворот сверху поможет предотвратить нараставшую в России народную революцию. Этим надеждам не суждено было сбыться. 12 марта (27 февраля) 1917 г. в России совершилась буржуазно-демократическая революция. Царизм пал. Он был свергнут народным восстанием; застрельщиком революции был пролетариат, который возглавил движение солдатских и крестьянских масс.

Большевики героически руководили борьбой на улицах Петрограда. Но большинство в Советах первоначально захватили меньшевики и эсеры. Меньшевистско-эсеровские лидеры предательски сдали власть буржуазии в лице Временного правительства во главе с князем Львовым. Однако рядом с Временным правительством организовалась и революционная власть - Советы. Получилось двоевластие.

Временное правительство повело чисто империалистическую политику. Власть буржуазии ничего не изменила в характере той войны, которая была начата при царизме. С этой точки зрения для Антанты всё обстояло как будто благополучно. Первые заявления министра иностранных дел Милюкова с полным удовлетворением были приняты правительствами Англии и Франции.

Но факт двоевластия возбуждал у них чрезвычайные опасения; особенно пугало их начавшееся разложение старой царской армии, не желавшей более проливать кровь за чуждые народу задачи, ради которых велась первая мировая война. Дипломаты Антанты настаивали, чтобы Временное правительство самым жестоким образом подавило революцию и прежде всего истребило большевиков. С другой стороны, через английских и французских социал-шовинистов II Интернационала они пытались воздействовать на Советы, дабы побудить их поддерживать Временное правительство и политику войны "до полной победы".

Царское правительство, опасаясь территориальных притязаний Греции, противилось низложению короля Константина и вовлечению Греции в войну. С Временным правительством союзники стали считаться ещё меньше, чем с царским. Одним из последствий этого явились события в Греции. Весной 1917г. Антанта, наконец, принудила Грецию выступить на своей стороне. В Греции продолжалась острая борьба между королём Константином, лично связанным с Германией, и Венизелосом, лидером антантофильской партии. Летом 1917 г. "верховный комиссар Антанты", опираясь на десант, высаженный с союзных кораблей в Пирее, сверг Константина и вручил власть Венизелосу. Новый глава правительства объявил войну центральным державам.

Положение Австро-Венгрии

Положение правящих классов Австро-Венгрии в 1917 г. было лишь немногим лучше, чем в России. Голод и развал транспорта усиливали недовольство рабочего класса и угнетённых наций. Боеспособность армии падала. Австрийские фронты держались лишь с помощью германских войск. В конце 1916 г. умер Франц-Иосиф. Его наследник Карл I не питал симпатий к Германской империи. Стремясь любой ценой спасти свою корону, он был готов заключить сепаратный мир. 12 апреля 1917 г. новый австро-венгерский министр иностранных дел Чернин представил Карлу I доклад, в котором доказывал, что существует лишь один единственный способ избежать революции - возможно скорее заключить мир. Содержание этого доклада было сообщено Вильгельму II. Ещё раньше, но уже в строгой тайне от Берлина, Карл начал переговоры с Антантой через шурина австрийского императора принца Сикста Бурбона, служившего офицером в бельгийской армии. Карл изъявлял готовность содействовать возвращению Франции Эльзас-Лотарингии. Для себя он требовал лишь восстановления довоенных границ. Пуанкаре и Ллойд Джордж отнеслись к австрийским предложениям с большим вниманием. Но они встретили сопротивление со стороны Италии: она не желала отказываться от Триеста, Далмации и Трентино. Миссия принца Сикста потерпела неудачу.

"Мирные" маневры германского империализма 1917 г.

В самой Германии почва под ногами господствующих классов всё сильнее начинала колебаться. Февральская революция в России в 1917г. оказала на Германию глубокое влияние.

В апреле в Берлине и Лейпциге произошли грандиозные забастовки на военных заводах; кое-где имели место попытки создать Советы. В августе вспыхнуло восстание в военном флоте. Ресурсы Германии подходили к концу; на Западном фронте ожидалось появление свежей американской армии. Германская дипломатия пробовала прибегнуть ко всяческим маневрам, чтобы спасти положение. Весной 1917 г. ею были использованы вожди немецкой социал-демократии, не меньше канцлера боявшиеся революции. Шейдеман принялся работать над созывом международной социалистической конференции. Германские империалисты рассчитывали, что на этой конференции им удастся склонить русских меньшевиков и эсеров, составлявших тогда большинство Петроградского совета, к сепаратному миру с Германией. Германский план был полностью разоблачён большевиками. Но меньшевики и эсеры были готовы принять участие в конференции. Местом для неё был намечен Стокгольм. Однако правительства Англия и Франции помешали её созыву. Немецкий маневр был сорван. Между тем среди германской буржуазии усиливалось течение в пользу скорейшего окончания войны компромиссом. К этому течению примыкали партии католического центра, демократы и социал-демократы (партии будущей веймарской коалиции 1919 г.).

19 июля 1917 г. эти три партии провели в Рейхстаге резолюцию о необходимости мира по обоюдному соглашению и без аннексий. То была попытка спасти германский империализм. Правое меньшинство Рейхстага, состоявшее из консерваторов и национал-либералов, за которыми стояло верховное командование и которые опирались на юнкерство и тяжёлую индустрию, встретило, однако, эту резолюцию яростными протестами. Им не удалось сорвать её в Рейхстаге. Но за несколько дней до её принятия они добились от кайзера отставки Бетман-Гольвега. Новый канцлер, Михаэлис, был послушной марионеткой Людендорфа. Впрочем, и со стороны правительств Англии, Франции и США резолюция Рейхстага не встретила сочувственного отклика.

В августе 1917 г. римский папа предложил своё посредничество для заключения мира. Папа действовал в интересах австро-германского блока. Он не хотел гибели Австро-Венгрии с её клерикальным католическим правительством. Однако правительства Антанты отвергли и папское предложение. К тому же и позиция Германии обрекала его на неудачу. Немцы упорно отказывались дать недвусмысленное согласие на восстановление независимости Бельгии.

Наступление Керенского Западные союзники и Россия в 1917 г.

Временное правительство оказалось в ещё большей зависимости от Антанты, нежели царизм. Это проистекало как из потребностей снабжения страны и фронта, так и из нужды в финансовой поддержке. При таких условиях Временное правительство и его военный министр Керенский подчинились настояниям Антанты и вновь бросили русские войска в наступление. Оно оказалось бессмысленной и преступной авантюрой, которая стоила России новых кровавых жертв ш закончилась полной неудачей.

С лета 1917 г. нажим Антанты на Временное правительство всё усиливался. Особенно настаивала Антанта на более энергичной расправе с революцией. На это у Керенского нехватало сил. Разочаровавшись в Керенском, англо-французская дипломатия попыталась поддерживать Корнилова.

Временное правительство попробовало опереться на США. Ещё в июне в Россию прибыла специальная американская миссия во главе с сенатором Рутом для изучения способов оказания помощи Временному правительству. Комиссия железнодорожных экспертов во главе со Стивенсом изучала вопрос о повышении провозоспособности Сибирской железной дороги. Правительство Керенского рассчитывало противопоставить США Англии. Оно добивалось у США кредитов, думая ослабить свою зависимость от Англии.

Осенью 1917 г. между Англией, США и Францией было достигнуто соглашение о разграничении их деятельности в деле "помощи" России. США брали на себя реорганизацию русских железных дорог, Англия - морской транспорт, Франция - армию. Вскоре соглашение было видоизменено: помощь Мурманской дороге отходила к Англии, а западным и юго-западным дорогам - к Франции. Этот сговор империалистов Антанты предполагал не только широкое вмешательство во внутренние дела России, но и начало её раздела на сферы влияния. России грозила опасность, что зависимость от Антанты приведёт её к состоянию почти колониальной страны.

Русский народ не допустил, чтобы Родину постигла такая участь.

7 ноября (25 октября) 1917 г. совершилась Великая социалистическая революция. Империалистическое Временное правительство было свергнуто. Образовалось советское социалистическое правительство. Это означало, что Россия становится на путь выхода из войны и разрыва с Антантой.

Дипломатия

Сближению чрезвычайно способствовала британская дипломатия. Англия встала на сторону этих двух стран, преследуя свою традиционную политику противостояния любой континентальной державе, претендующей на континентальную гегемонию В Лондоне стали приходить к выводу, что только Россия может на полях сражений остановить военную мощь Германии. Премьер Асквит, а затем Ллойд Джордж, министры иностранных дел Грей и Бальфур, военный министр лорд Китченер и начальник имперского генерального штаба сэр Уильям Робертсон пришли к мнению о необходимости поддерживать Россию в качестве противовеса Германии. Посол Британии в России в 1904–1906 годах лорд Хардиндж в два первых десятилетия века тоже приложил усилия для ликвидации взаимного недоверия, для союза России с Западом. "Я считал абсолютно необходимым найти какую-то форму согласия с Россией… и, придя в Форин-офис, надеялся, что смогу оказать влияние на высшее руководство". Все главные телеграммы, направляющиеся в Петроград и исходящие оттуда, помечены Хардинджем уже в качестве заместителя министра иностранных дел.

Постоянный заместитель Грея сэр Артур Николсон еще будучи сотрудником британского посольства в Тегеране в 80-х годах (XIX века) пришел к выводу, что наступило время найти глобальное взаимопонимание с Россией. В качестве посла в России (с 1906 по 1909 год) он эффективно участвовал в изменении негативных, сталкивающих две страны, тенденций XIX века. Он не был одиночкой-русофилом в Форин-офисе. Возможно, Николсон был наиболее активным русофилом в британском министерстве иностранных дел Он полагал и писал об этом Грею, что "наше взаимопонимание с Россией определяет основу нашей современной внешней политики".

Вернувшись из Петербурга в Форин-офис, инициативы Сазонова, направленные на союз с Англией, поддерживал замминистра сэр Артур Николсон. Он писал 21 марта 1914 г.: "Я убежден, что если Тройственная Антанта будет трансформирована во второй Тройственный союз, мир в Европе будет обеспечен на одно или два поколения".

Новый английский посол при петербургском дворе Джордж Бьюкенен являлся хорошим специалистом в русских делах. Это признают даже его противники. Еще за шестнадцать лет до назначения в Петербург он, будучи поверенным в делах в Гессенском княжестве, познакомился с красивой, робкой и сдержанной принцессой Гессенской Алике, которой суждено было стать русской императрицей Александрой Федоровной. Там, в Гессене, Бьюкенен не раз играл в теннис в клубе, куда приходил наследник престола, будущий царь Николаи II. Назначенный послом в Петербург (1910 год), Бьюкенен выступил с самой высокой оценкой России как мировой силы и как союзника

Особенно быстрым стал процесс улучшения двусторонних отношений после Алхесирасской конференции (апрель 1906 г.), на которой тевтонское самоутверждение было продемонстрировано самым разительным образом. Тогдашний английский посол в Петербурге сэр Артур Николсон получил инструкции у всей верхушки Великобритании В доме Грея его встретили министры Асквит, Холдейн и Морли Четырехчасовое обсуждение всего спектра англо-российских отношении привело к двум выводам. Во-первых, общее улучшение с временно ослабленной, но потенциально великой Россией желательно. Во-вторых, следует укрепить буферные государства, типа Афганистана, Тибета, Персии, с целью обезопасить Британские владения в Азии.

Решающие переговоры начались между только что заступившим на свой пост Извольским и послом Николсоном 6 июня 1906 года в Петербурге. Извольский явно боялся "обидеть" фон Бюлова Николсон объяснил Грею: "Он боится, что мы плетем сеть и создаем враждебное кольцо вокруг Германии, он не хотел бы вовлечь себя в какие-либо комбинации и поставить свою подпись под каким-либо документом, направленным против Германии".

В октябре 1906 года Извольский направился в Берлин для переговоров с Бюловым. Канцлер выразил ту точку зрения, что Берлин будет приветствовать англороссийское сближение до тех пор, пока оно не затронет германских интересов. Извольскому пришлось преодолевать оппозицию той части российского генерального штаба, которая не хотела так легко отказываться от возможности держать в напряжении уязвимые части Британской империи.

Со своей стороны англичане проявили свое традиционное качество сдержанность. Министр иностранных дел Э. Грей наставляет посла Николсона:

"Нужно избежать возникновения у Извольского подозрений относительно того, что мы пытаемся воспользоваться слабостью России в данный момент".

В ноябре Николсон сказал Извольскому, что Англия при определенных обстоятельствах могла бы обсудить позиции России в Дарданеллах. Ничто не могло вызвать более живого интереса российского министра. Он повернулся к Николсону "сияя от удовольствия". Техника посла, - пишет его биограф и сын Гарольд Николсон, "была сходна с техникой гуманного и в высшей степени опытного дантиста, обратившегося к трем больным зубам. Деликатно, но твердо он обсудил положение Афганистана; при первых же признаках боли он применил обезболивающее, вату и гуттаперчу и последовал за следующей целью Тибетом. Таким образом он вошел в полное доверие господина Извольского и по всем трем направлениям достиг результатов, не затронув чувствительных нервов".

31 августа 1907 года Николсон и Извольский подписали в российском министерстве двустороннюю конвенцию. То не была фиксация союза, в ней не было закрытых военных статей, но она пролагала тропу к более полному взаимопониманию в будущем Гарантировалась территориальная неприкосновенность Тибета и Афганистана Соглашение по поводу Персии было более сложным: страна делилась на три зоны - северная, срединная и южная. В первой доминировала Россия, в третьей - Британия; срединная оставалась буфером Британский министр считал, что до соглашения 1907 года "нашей политикой было сдерживать Россию на всех направлениях. Мы делали это во время Крымской войны, во времена лорда Биконсфильда и совсем недавно на Дальнем Востоке. В течение многих лет я придерживался той точки зрения, что это была ошибочная политика, что может быть найден лучший путь урегулирования отношении с Россией".

Посол Николсон пишет из Петербурга по поводу балканского унижения России в 1908 году министру иностранных дел Эдварду Греку "Никогда здесь не ощущали такого унижения. Хотя Россия встречала на своем историческом пути и беды и несчастья, внешние и внутренние, терпела поражения на полях сражений, она еще никогда не подвергалась такому диктату чужой страны".

Две линии (российская и английская) в мировой дипломатии начали сходиться Этой перспективе Лондон противопоставил союз европейского Запада с Россией. Когда австро-венгерский двор в 1908 году аннексировал Боснию и Герцеговину, Петербург убедился, что помощь в овладении проливами ему может оказать лишь Британия.

Назначенный послом в Петербург (1910 год), Бьюкенен ценился за то, что считалось точной, ясной и адекватной оценкой процессов, происходящих в России, оценкой России как мировой силы и как союзника. У царя и британского посла сложились вполне доверительные отношения. Бьюкенен: "Наши отношения принимали все более близкий характер, и я лично горячо привязался к нему. Его Величество обладал такими очаровательными манерами, что на аудиенциях я чувствовал себя как с другом, а не как с царем".

Доверительный характер отношений несомненно помог сближению России и Британии.

В июне 1908 года британская королевская яхта "Виктория и Альберт" направилась в Ревель (Таллин). Далеко не всем в Англии столь стремительное сближение с Россией казалось целесообразным. Поднимающаяся лейбористская партия во главе с Рамсеем Макдональдом осудила союз с Николаем - "обычным убийцей" (как писал Макдональд в левой прессе). На королевской яхте, выигравшей невообразимое число призов на парусных гонках, вместе с королем и королевой находились посол Николсон и звезда британского флота - адмирал Фишер. Бурное Северное море испортило настроение англичан (даже Фишер не выходил из своей каюты), но Кильский канал принес успокоение. По берегу скакал почетный эскорт, посланный германским императором, а до русского Ревеля яхту сопровождали четыре германских эсминца.

Королевская яхта бросила якорь в светлый день на рейде Ревеля рядом с яхтой императора Николая "Стандарт" и яхтой его матери - вдовствующей императрицы Марии Федоровны - сестры жены английского короля. Море было столь тихим, а компания столь любезной, что гости и хозяева в течение двух суток визита даже не сошли на берег. Сплошной бал-банкет прерывался только для мужского разговора о будущем отношений двух стран. Император Николай, премьер Столыпин и министр Извольский отослали женскую половину общества слушать прибывший хор, а сами обратились к проблемам контроля над океанскими просторами. Эдуард VII и Фишер были настолько воодушевлены, что присвоили Николаю титул адмирала британского флота. Царь уже был в мундире полковника шотландских стрелков, и потребовались немалые усилия, чтобы найти униформу британского адмирала. Царь был, по словам Фишера, "счастлив как ребенок, поскольку в будущем ему нравилось встречать британские корабли, а не наземные войска". Император немедленно сделал Эдуарда адмиралом российского флота. В кругу присоединившихся женщин адмирал Фишер танцевал с великой княгиней Ольгой, а затем, по просьбе короля, станцевал соло. Великая княгиня Ольга записала в дневнике, что никогда в жизни столько не смеялась.

Но происходило серьезное. Продолжив переговоры в Петербурге, Извольский и Николсон сделали еще один шаг по желаемому Россией пути выдвинули требование открытия для российских военных судов Дарданелл. Министр иностранных дел Грей сообщал Николсону: "Извольский считает текущий момент критическим. Хорошие отношения между Англией и Россией могут быть укреплены, либо страны пойдут в будущее порознь. Он связал со сближением с Англией свой личный престиж".

В 1912 году министр иностранных дел Сазонов предложил англичанам заключить полный военный союз с Россией и Францией Англичане вежливо воздержались. Но они не выразили своего мнения категорически.

Из книги Первая Мировая война автора Уткин Анатолий Иванович

Дипломатия Сближению чрезвычайно способствовала британская дипломатия. Англия встала на сторону этих двух стран, преследуя свою традиционную политику противостояния любой континентальной державе, претендующей на континентальную гегемонию В Лондоне стали приходить к

Из книги История Древнего Востока автора Авдиев Всеволод Игоревич

Дипломатия Международные отношения Египта этого времени нам довольно хорошо известны благодаря находке в эль-Амарне большого государственного архива египетских фараонов конца XVIII династии. В этом архиве сохранились дипломатические послания царей Вавилона, Ассирии,

автора Потемкин Владимир Петрович

Дипломатия Генриха IV. Опыт долгих и разорительных войн XVI века, которые закончились гражданской войной во Франции, не прошел даром. Всякое стре­мление нового государства к расширению встречало сопротив­ление со стороны других таких же государств; всякое притяза­ние

Из книги Том 1. Дипломатия с древних веков до 1872 гг. автора Потемкин Владимир Петрович

Дипломатия Ришелье. После нескольких лет смут, связанных с малолетством Людовика XIII, власть в свои крепкие руки взял кардинал Ришелье, пер­вый министр и фактический правитель Франции. Ришелье был типичным представителем интересов среднего и мелкого дворянства того

Из книги Том 1. Дипломатия с древних веков до 1872 гг. автора Потемкин Владимир Петрович

Дипломатия Людовика XIV. Международная обстановка в первую половину правления Людовика XIV (с 1661 по 1683 г.) была чрезвычайно благоприятной для Франции. Вестфальский и Пиренейский мир свидетельство­вали о полном унижении исконных врагов Франции - не­мецких и испанских

Из книги Том 1. Дипломатия с древних веков до 1872 гг. автора Потемкин Владимир Петрович

Дипломатия Екатерины II. Деятельность русской дипломатии в период между 1726 и 1762 гг. подготовила раз решение тех основных проблем внешней политики, которые стояли перед Россией с конца XVII века. «На севере - Швеция, сила и престиж которой пали именно вслед­ствие того, что

Из книги Византийская цивилизация автора Гийу Андре

Дипломатия «Вступать в войну нужно только тогда, когда все мирные средства, даже подкуп, уже не действуют, победа должна быть достигнута без значительных потерь, чтобы не стать бессмысленной», - заявляет автор военного трактата конца VI - начала VII в. Таким образом,

Из книги Империя тюрков. Великая цивилизация автора Рахманалиев Рустан

Дипломатия В апокрифической автобиографии Темура есть строки, повествующие о том, что в возрасте шестнадцати лет он уже знал, что «…мир – это золотой сундук, полный змей и скорпионов», и, очевидно, этой сентенцией он зачастую руководствовался на дипломатическом

автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Изменение формулы войны Временное правительство быстро получило дипломатическое признание западных стран. Примечательно, что первыми из великих держав признали «свободную Россию» США, обойдя при этом ближайших военных союзников. Процесс признания,

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Брестский мир Перемирие с Центральными державами Первой и главной внешнеполитической задачей большевистского правительства в 1917 г. был вывод России из войны. 8 ноября Наркомат иностранных дел (НКИД) обратился к странам Согласия с просьбой провести

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Генуэзская конференция Прекращение Гражданской войны и поражение белого движения в России побудили западные державы изменить свою тактику. 16 марта 1921 г. подписанием торгового соглашения с Россией Англия фактически признала советский режим. Помимо

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Создание антигитлеровской коалиции Отношения СССР с противостоящими Германии странами - США, Англией и Францией - в 1939–1940 гг. были почти враждебными. Советская пресса много писала об «англо-французских поджигателях войны». Любые предостережения

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Первые дипломатические шаги послесталинского руководства Новое советское руководство попыталось исправить самые очевидные из допущенных сталинскими дипломатами оплошностей. Правительству Турции в мае 1953 г. сообщили, что прежние условия заключения

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Сближение СССР с Францией и ФРГ (1960–1970-е гг.) Перемена правительственного курса после 1964 г. закрепила новые веяния во внешней политике СССР. Карибский кризис привел к переоценке приемов советской дипломатии, обеспечив ее относительную сдержанность и

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Дипломатические инициативы СССР. 1985–1991 гг В ноябре 1984 г. советская делегация вернулась за стол переговоров в Женеве. В январе 1986 г. Горбачев выдвинул обширный план полной ликвидации оружия массового поражения, в том числе и ядерного, во всем мире к концу

Из книги Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей автора Яров Сергей Викторович

2. Дипломатия 2.1. Отношения с СНГ Распад СССР вызвал изменение основных направлений деятельности российского внешнеполитического ведомства. Отношения с государствами «ближнего зарубежья» (бывшими союзными республиками) стали одними из ключевых в постсоветской