В ночь с 22 на 23 февраля (c 9-го на 10-е по старому стилю) 1918 года начался знаменитый "Ледяной" (Первый Кубанский) поход Добровольческой армии.

Добровольческая армия, сформированная по инициативе генерала М.В. Алексеева под командованием сначала Л.Г. Корнилова (а после его гибели – А.И. Деникина), с жестокими боями отступала из Ростова-на-Дону в Екатеринодар. Этот тяжелейший, на пределе сил, поход стал – вопреки ожиданиям торжествовавших большевиков – рождением и боевым крещением Белого движения.

В сущности, сначала это была не армия, а большой офицерский партизанский отряд: офицеры, юнкера, кадеты, студенты, солдаты, бойцы бывших ударных батальонов, - все, кто с ноября 1917 года захотел и смог добраться в Новочеркасск. Прибыла и сама Мария Бочкарева - симпатичная и миловидная девушка, имя которой носил женский ударный батальон. На защиту России поднялись в первую очередь дети-кадеты и мальчишки-юнкера со своими офицерами. Во всех городах, где были военные училища и кадетские корпуса, большевикам было оказано достойное сопротивление. Красногвардейцы ловили кадетов в городах и на станциях железных дорог, в вагонах, на пароходах, избивали их, калечили, выбрасывали на ходу поездов из окон. Не лучшая участь была и у многих юнкеров и офицеров. Труден был путь на Дон, многие приходили совершенно измученные, голодные, оборванные, хлебнувшие уже советских тюрем и издевательств, но не павшие духом. Шли в одиночку и группами, прорываясь сквозь большевистские кордоны... Здесь смешались все - и монархисты, и республиканцы, и вчерашние революционеры-студенты, которые, увидев «дело рук своих», буквально в один день становились ярыми контрреволюционерами. Прибыли из Киева небольшой кадр Георгиевского полка, Корниловский ударный полк, юнкера Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ, добрались поодиночке генералы Деникин, Марков, Корнилов, Лукомский, Романовский и многие другие. Что им всем давала Добровольческая армия? Винтовку и пять патронов - такой был ответ в бюро записи добровольцев. В первый месяц добровольцы получали только скудный паек, начиная со второго выплачивалось небольшое жалованье.

Очень тяжело решался вопрос денег. Видимо, господа предприниматели тех далеких лет немногим отличались от нынешних... Денежная Москва дала около 800 тыс. рублей и выразила «горячее» сочувствие, а также обещание «все» отдать на спасение Родины.

Если патроны еще как-то доставали, то артиллерия армии формировалась самыми оригинальными способами. Так, одно орудие купили у едущих с фронта в родные края казаков, а другое просто... украли, подпоив изрядно казачью же прислугу.

Армия росла, несмотря на неверие в успех многих офицеров, оставшихся в стороне, на злобное шипение из-за угла: «...в солдатики решили поиграть!» 26 декабря 1917 года организация генерала Алексеева была официально переименована в Добровольческую армию, отличительным знаком которой был установлен бело-сине-красный угол, носимый на левом рукаве шинели и гимнастерки вершиной вниз. Командующий армией - генерал Лавр Корнилов, сын казака, его заместитель - генерал Антон Деникин, сын крепостного, ставшего офицером. Сам генерал Алексеев - сын сверхсрочного солдата.

Восстание в Ростове, первые бои с большевистской красной гвардией... Не проходило и дня, чтобы в Новочеркасске не хоронили убитых добровольцев. Генерал Алексеев, стоя у открытой могилы, сказал: « Я вижу памятник, который Россия поставит этим детям, и этот памятник должен изображать орлиное гнездо и убитых в нем орлят...»

Штаб армии переехал в Ростов, а большевики наседали уже со всех сторон. Оставаться на Дону было нельзя.

А.И. Деникин

Ночь с 9 на 10 февраля 1918 года - начало 1-го Кубанского похода Добровольческой армии, начало организованной борьбы против поработителей Отечества. Добровольцы морозной и снежной ночью оставляют Ростов... Строчки генерала Алексеева, написанные близким, служили ответом на мучительный вопрос, куда идем и что ждет впереди: «...Мы уходим в степи. Можем вернуться, только если будет милость Божья. Но нужно зажечь светочь, чтобы была хоть одна светлая точка среди охватившей Россию тьмы...».

Итак, почти «за синей птицей» шла четырехтысячная Добровольческая армия, и в этом весь смысл ее первого похода, где все было наперекор уготованной судьбе и здравому смыслу. Дать увидеть эту еще тускло мерцающую свечу священной борьбы всей России! Никогда еще не было такой армии в истории человечества. С винтовками на ремне, с жалкими пожитками в вещмешках шли в колонне по глубокому снегу два бывших главнокомандующих Императорской армией, бывшие командующие фронтами, чины высоких штабов, корпусные командиры, полковники и офицеры, кадеты и юнкера, женщины-ударницы и ростовские гимназистки.

История сохранила для нас первый состав этой маленькой армии: 36 генералов, 242 штаб-офицера (из них 190 - полковники), 2078 обер-офицеров (капитанов - 215, штабс-капитанов - 251, поручиков - 394, подпоручиков - 535, прапорщиков - 668), 1067 рядовых (в т. ч. юнкеров и кадетов старших классов - 437), добровольцев - 630 (364 унтер-офицеров и 235 солдат, в т. ч. 66 чехов). Медицинский персонал насчитывал 148 человек - 24 врача и 122 сестры милосердия. С армией следовал обоз с беженцами.

Небольшая остановка в станице Ольгинской. Генерал Корнилов проводит реорганизацию армии и производит юнкеров в прапорщики, а кадетов старших классов - в полевые юнкера. Состав армии:

1. Сводно-офицерский полк;
2. Корниловский ударный полк;
3. Партизанский полк;
4. Особый юнкерский батальон;
5. Чехословацкий инженерный батальон;
6. Техническая рота;
7. Два дивизиона конницы;
8. Артиллерийский дивизион (восемь орудий);
9. Конвой генерала Корнилова

Очень мало патронов, скудная казна, катастрофически мало снарядов, повсюду численно превосходящий противник, но - вперед!

С.Л. Марков

Тяжелые, идущие чередой бои и беспрерывный марш. Все берется в бою - снаряды, патроны, продовольствие... Направление похода определено - взять столицу Кубани Екатеринодар. От станицы Ольгинской до Егорлыцкой, 88 верст, прошли за шесть дней, а дальше - Ставропольская губерния, охваченная большевизмом.

15 марта армия подошла к станице Новодмитриевской. Именно здесь родилось второе название похода - Ледяной, и с этим боем связаны наиболее яркие воспоминания каждого первопроходца. Всю ночь накануне и утром следующего дня шел дождь. Люди промокли до нитки и месили глубокую грязь... К полудню подул ветер, пошел снег. Впереди - речка, а за ней станица. Офицерский полк генерала Маркова начал долгую переправу на крупах лошадей. А погода опять меняется - сильнее ветер, ударил мороз и метель. Все быстро обросло ледяной коркой, одежда, ставшая панцирем, сковывала любое движение... Упавшие люди уже не могли подняться…

Марков оказался со своим полком в одиночестве перед станицей. Остальные части только переправлялись. Вопрос стоял ребром - замерзнуть в поле или взять станицу и спасти армию. Марков бросился в атаку. Замерзшие офицеры, сжимая в окоченевших руках винтовки, падая в месиво грязи и снега, снова поднимались навстречу убийственному огню красных. Станица была взята.

В одном из боев Офицерская рота услышала женский голос: «Девочки! Тащите сюда пулемет!» Рота невольно рассмеялась, но коротким смехом, поняв серьезность этого своеобразного приказа. Да, это были ударницы женских батальонов, иные в чине прапорщиков с крестами на груди. Они продолжали служить России и без колебаний ушли с армией в 1-й Кубанский поход.

Армия получает первые подкрепления с Кубани (в том числе киевских юнкеров), ее численность возрастает до шести тысяч человек. 27 марта подошли к Екатеринодару.

31 марта, 7.30 утра. Один из снарядов красной артиллерии залетел в штабную комнату, где за столом сидел генерал Корнилов... Весть о его смерти разнеслась очень быстро. Армию принимает генерал Деникин. В тот же день вечером добровольцы отходят. Блестяще маневрируя, Деникин выводит армию из самых сложных ситуаций. 25 апреля присоединяется отряд офицера-киевлянина полковника Михаила Дроздовского, прошедшего с боями 1200 верст с далекого Румынского фронта.

30 апреля 1918 года, преодолев с боями 1050 верст, армия вернулась на Дон и расположилась на отдых в станицах Мечетинской и Егорлыцкой. Из 80 дней похода - 44 в боях, потеряно убитыми до 400 человек, вывезено 1500 раненых, вышла в составе четырех тысяч, а вернулась в составе пяти тысяч.

Приказом генерала Деникина для всех участников похода был установлен особый знак: терновый венец с мечом на георгиевской ленте и с розеткой национальных цветов на ней. Ныне в распоряжении Русского общевоинского союза (образован генералом Врангелем в 1924 году) имеется уникальный список участников похода, награжденных этим знаком.

По-разному сложились судьбы участников похода. Большинство погибло в дальнейшей борьбе, кто-то испытал всю тяжесть эмигрантской жизни, кто-то погиб в армии генерала Франко, сражаясь уже против испанских коммунистов. Многие стали молодыми и прославленными военачальниками - генералы Туркул, Манштейн (киевлянин), Харжевский, Кутепов. Первопроходцы всегда оставались своеобразным «цементирующим» составом всех белых частей. Их девизом до самой смерти было: «Все для России! Ничего для себя!»

Первый Кубанский (“Ледяной”) поход (9/22 февраля - 30 апреля /13 мая 1918 года) - первый поход Добровольческой армии на Кубань - её движение с боями от Ростова-на-Дону к Екатеринодару и обратно на Дон (в станицы Егорлыцкая и Мечетинская) во время Гражданской войны.

Этот поход стал первым армейским манёвром находящейся в стадии формирования Добровольческой армии под командованием генералов Л. Г. Корнилова, М. В. Алексеева, а после гибели первого - А. И. Деникина.

Основной целью похода было соединение Добровольческой армии с кубанскими белыми отрядами, которые, как выяснилось уже после начала похода, оставили Екатеринодар.

Предыстория событий

События февраля – октября 1917 года привели к фактическому развалу страны и началу гражданской войны. В этих условиях часть демобилизованной, согласно статьям подписанного большевиками от лица России Брестского мирного договора, армии приняла решение объединиться для восстановления порядка (впрочем, вскоре выяснилось, что многие понимают под этим словом очень разные вещи). Объединение происходило на базе “Алексеевской организации”, начало которой было положено в день прибытия генерала Алексеева в Новочеркасск - 2 (15) ноября 1917 года. Обстановка на Дону в этот период была напряжённой. Атаман Каледин, с которым генерал Алексеев обсудил свои планы относительно своей организации, выслушав просьбу “дать приют русскому офицерству”, ответил принципиальным согласием, однако, учитывая местные настроения, рекомендовал Алексееву не задерживаться в Новочеркасске более недели…

На специально созванном 18 (31) декабря 1917 года совещании московских делегатов и генералитета, решавшим вопросы управления “Алексеевской организации” (по существу - вопрос распределения ролей в управлении между генералами Алексеевым и Корниловым, прибывшим на Дон 6 (19) декабря 1917 года), было решено, что вся военная власть переходит к генералу Корнилову.

Обязанность по срочному завершению формирования частей и приведению их в боевую готовность 24 декабря 1917 (6 января 1918) года была возложена на Генерального штаба генерал-лейтенанта С. Л. Маркова.

На Рождество был объявлен “секретный” приказ о вступлении генерала Корнилова в командование Армией, которая с этого дня стала именоваться официально Добровольческой.

Красная Армия наступает с севера на Новочеркасск и на Ростов с юга и запада. Красные войска сжимают кольцом эти города, а в кольце мечется Добровольческая армия, отчаянно сопротивляясь и неся страшные потери. в сравнении с надвигающимися полчищами большевиков добровольцы ничтожны, они едва насчитывают 2000 штыков, а казачьи партизанские отряды есаула Чернецова, войскового старшины Семилетова и сотника Грекова - едва ли 400 человек. Сил не хватает. Командование Добровольческой армии перекидывает измученные, небольшие части с одного фронта на другой, пытаясь задержаться то здесь, то там.

После отказа донского казачества в поддержке Добровольческой армии и начала наступления советских войск на Кавказ, генерал Л. Г. Корнилов, главнокомандующий армией, принял решение об оставлении Дона.

В Ростове были снаряды, патроны, обмундирование, медицинские склады и медицинский персонал - всё то, в чём так остро нуждалась охранявшая подступы к городу малочисленная армия. В городе пребывало на отдыхе до 16 000 (!) офицеров, не пожелавших участвовать в его обороне. Генералы Корнилов и Алексеев не прибегали на этом этапе ни к реквизициям, ни к мобилизации. Большевики Сиверса, заняв после их ухода город, “взяли всё, в чём нуждались, и запугали население, расстреляв несколько офицеров”.

К началу февраля в состав армии, находившейся в процессе формирования, входили:
– Корниловский ударный полк (Подполковник Неженцев)
– Георгиевский полк - из небольшого офицерского кадра, прибывшего из Киева. (Полковник Кириенко).
– 1-й, 2-й, 3-й офицерские батальоны - из офицеров, собравшихся в Новочеркасске и Ростове. (Полковник Кутепов, подполковники Борисов и Лаврентьев, позднее полковник Симановский).
– Юнкерский батальон - главным образом из юнкеров столичных училищ и кадет. (Штабс-капитан Парфёнов)
– Ростовский добровольческий полк - из учащейся молодежи Ростова. (Генерал-майор Боровский).
– Два кавалерийских дивизиона. (Полковников Гершельмана и Глазенапа).
– Две артиллерийские батареи - преимущественно из юнкеров артиллерийских училищ и офицеров. (Подполковники Миончинский и Ерогин).
– Целый ряд мелких частей, как то “морская рота” (капитан 2-го ранга Потёмкин), инженерная рота, чехословацкий инженерный батальон, дивизион смерти Кавказской дивизии (Полковник Ширяев) и несколько партизанских отрядов, называвшихся по именам своих начальников. Все эти полки, батальоны, дивизионы были по существу только кадрами, и общая боевая численность всей армии вряд ли превосходила 3-4 тысячи человек, временами, в период тяжёлых ростовских боев, падая до совершенно ничтожных размеров. Армия обеспеченной базы не получила. Приходилось одновременно и формироваться, и драться, неся большие потери и иногда разрушая только что сколоченную с большими усилиями часть. (А.И. Деникин, «Очерки русской смуты»)

Под давлением превосходящих сил красного командующего Р. Ф. Сиверса, сумевшего организовать выступление против добровольцев гарнизон Ставрополя с примкнувшей к нему 39-й дивизией, подошедших с боями 9(22) февраля непосредственно к Ростову, было принято решение отходить из города за Дон - в станицу Ольгинскую. Вопрос о дальнейшем направлении не был ещё решен окончательно: на Кубань или в донские зимовники.

Смысл начавшегося при таких сложнейших обстоятельствах похода его участник и один из командующих армией - генерал Деникин - выразил впоследствии следующим образом:
Пока есть жизнь, пока есть силы, не все потеряно. Увидят “светоч”, слабо мерцающий, услышат голос, зовущий к борьбе - те, кто пока еще не проснулись… В этом был весь глубокий смысл Первого Кубанского похода. Не стоит подходить с холодной аргументацией политики и стратегии к тому явлению, в котором все - в области духа и творимого подвига. По привольным степям Дона и Кубани ходила Добровольческая армия - малая числом, оборванная, затравленная, окружённая - как символ гонимой России и русской государственности. На всем необъятном просторе страны оставалось только одно место, где открыто развевался трёхцветный национальный флаг это ставка Корнилова. (А.И. Деникин, «Очерки русской смуты»)

Состав отряда

Отряд, выступивший в ночь с 9 на 10 (с 22 на 23) февраля 1918 года из Ростова-на-Дону, включал:

• 242 штаб-офицера (190 - полковники)
• 2078 обер-офицеров (капитанов - 215, штабс-капитанов - 251, поручиков - 394, подпоручиков - 535, прапорщиков - 668)
• 1067 рядовых (в том числе юнкеров и кадетов старших классов - 437)
• добровольцев - 630 (364 унтер-офицеров и 235 солдат, в том числе 66 чехов)
• Медицинский персонал:148 человек - 24 врача и 122 сестры милосердия)

С отрядом также отступил значительный обоз гражданских лиц, бежавших от большевиков.

Этот, связанный с огромными потерями, марш стал рождением Белого сопротивления на Юге России.

Вопреки трудностям и потерям, из горнила Ледяного похода вышла уже пятитысячная настоящая армия, закалённая в боях. Лишь такое число воинов Русской Императорской армии, после октябрьских событий, твёрдо решили, что будут бороться. С отрядом-армией следовал обоз с женщинами и детьми. Участники похода получали почётное наименование “Первопоходник”.

2350 чина командного состава по своему происхождению, по подсчетам советского историка Кавтарадзе, разделились следующим образом:

• потомственных дворян – 21 %;
• выходцев из семей офицеров невысокого звания – 39 %;
• из мещан, казаков, крестьян – 40 %.

Поход

Генералы М. В. Алексеев и Л. Г. Корнилов приняли решение отойти на юг, в направлении Екатеринодара, рассчитывая поднять антисоветские настроения кубанского казачества и народов Северного Кавказа и сделать район Кубанского войска базой дальнейших военных действий. Вся их армия по числу бойцов равнялась полку трёхбатальонного состава. Армией она именовалась во-первых по той причине, что против неё боролась сила численностью в армию, а во-вторых, потому что это была наследница старой бывшей Русской армии, “её соборная представительница”.

9 (22) февраля 1918 года Добровольческая армия переправилась на левый берег Дона и остановилась в станице Ольгинская. Здесь она была реорганизована в три пехотных полка (Сводно-Офицерский, Корниловский ударный и Партизанский); в её состав также входили юнкерский батальон, один артиллерийский (10 орудий) и два кавалерийских дивизиона. 25 февраля добровольцы двинулись на Екатеринодар в обход Кубанской степи. Войска прошли через станицы Хомутовская, Кагальницкая, и Егорлыкская, вступили в пределы Ставропольской губернии (Лежанка) и вновь вошли в Кубанскую область, пересекли железнодорожную ветку Ростов-Тихорецкая, спустились к станице Усть-Лабинской, где форсировали Кубань.

Войска постоянно находились в боевом контакте с превосходящими по численности красными частями, численность которых постоянно росла в то время как первопоходников становилось с каждым днём меньше. Однако победы неизменно оставались за ними.

Малочисленность и невозможность отступления, которое было бы равносильно смерти, выработали у добровольцев свою собственную тактику. В её основу входило убеждение, что при численном превосходстве противника и скудости собственных боеприпасов необходимо наступать и только наступать. Эта, неоспоримая при маневренной войне, истина вошла в плоть и кровь добровольцев Белой армии. Они всегда наступали. Кроме того, в их тактику всегда входил удар по флангам противника. Бой начинался лобовой атакой одной или двух пехотных единиц. Пехота наступала редкой цепью, время от времени залегая, чтобы дать возможность поработать пулемётам. Охватить весь фронт противника было невозможно, ибо тогда интервалы между бойцами доходили бы до пятидесяти, а то и ста шагов. В одном или двух местах собирался „кулак“, чтобы протаранить фронт. Добровольческая артиллерия била только по важным целям, тратя на поддержку пехоты несколько снарядов в исключительных случаях. Когда же пехота поднималась, чтобы выбить противника, то остановки уже быть не могло. В каком бы численном превосходстве враг не находился, он никогда не выдерживал натиска первопоходников.

Дорога из станицы Елизаветинской на Екатеринодар - путь наступления Партизанского полка генерала Казановича 27 марта.

Отступление Добрармии от Екатеринодара

Красные заняли Екатеринодар, оставленный без боя за день до этого Отрядом Кубанской рады за день до этого произведённого ею в генералы В. Л. Покровского 1 (14) марта 1918 года, что значительно осложнило положение белой армии. Перед Добровольцами встала новая задача - взять город. 3 (17) марта у Новодмитриевской армия соединилась с воинскими формированиями Кубанского краевого правительства; в результате численность армии возросла до 6000 штыков и сабель, из которых были сформированы три бригады; количество орудий увеличилось до 20. Переправившись через реку Кубань у станицы Елизаветинская, войска начали штурм Екатеринодара, который защищала двадцатитысячная Юго-Восточная армия красных под командованием Автономова и Сорокина.

27-31 марта (9-13 апреля) 1918 г. Добровольческая армия предприняла неудачную попытку взять столицу Кубани - Екатеринодар, в ходе которой генерал Корнилов был убит случайной гранатой 31 марта (13 апреля), а командование частями армии в тяжелейших условиях полного окружения многократно превосходящими силами противника принял генерал Деникин, которому удаётся в условиях непрекращающихся боёв на все стороны, отходя через Медведовскую, Дядьковскую, вывести армию из-под фланговых ударов и благополучно выйти из окружения за Дон во многом благодаря энергичным действиям отличившегося в бою в ночь со 2 (15) на 3 (16) апреля 1918 г. при пересечении железной дороги Царицын-Тихорецкая командира Офицерского полка Генерального штаба генерал-лейтенанта С. Л. Маркова.

Потери при неудавшемся штурме составили около четырёхсот убитых и полутора тысяч раненых. Во время артиллерийского обстрела погиб генерал Корнилов. Сменивший его Деникин принял решение об отводе армии от кубанской столицы. Отходя через Медведовскую, Дядьковскую, он сумел вывести армию из-под фланговых ударов. Пройдя Бейсугскую и повернув к востоку, войска пересекли железную дорогу Царицын-Тихорецкая и вышли к 29 апреля (12 мая) на юг Донской области в район Мечетинская - Егорлыцкая - Гуляй-Борисовка. На следующий день поход, ставший вскоре легендой Белого движения, был окончен.

Итоги

“Ледяной поход” - наравне с двумя другими белыми “первыми походами”, протекавшими одновременно с ним - Походом дроздовцев Яссы - Дон и Степным походом донских казаков, создал боевой облик, боевую традицию и внутреннюю спайку добровольцев. Все три похода показали участникам Белого движения, что можно бороться и побеждать при неравенстве сил, в условиях трудной, казавшейся порой безвыходной, обстановки. Походы подняли настроение казачьих земель и привлекали в ряды Белого сопротивления всё новые и новые пополнения.

Нельзя однозначно утверждать, что поход явился неудачей (в военном отношении - поражением), как это делает часть историков. Одно несомненно: именно этот поход позволил в условиях тяжелейших боёв и лишений оформить костяк будущих Вооружённых сил Юга России - Белой армии.

Кроме того, в результате этого манёвра, удалось вернуться на земли Донских казаков, уже, во многом, изменивших, к тому времени, свои первоначальные взгляды относительно непротивления большевизму.

В эмиграции участниками похода был основан Союз участников 1-го Кубанского (Ледяного) генерала Корнилова похода, вошедший в состав Русского Обще-Воинского Союза (РОВС).

Первый Кубанский поход («Ледяной» поход) (9 (22) февраля - 30 апреля (13 мая) 1918 г.) - первый поход Добровольческой армии на Кубань - её движение с боями от Ростова-на-Дону к Екатеринодару и обратно на Дон (в станицы Егорлыцкая и Мечетинская) во время Гражданской войны.

Во время Первого Кубанского похода имел место также непосредственно сам «Ледяной поход» - бой 15 (28) марта 1918 г. у ст. Ново-Дмитриевской. Бойцы Офицерского полка переход, непосредственно предшествовавший бою, и сам бой называли «Марковскими», ибо приписывали весь успех генералу Маркову. Об этом впоследствии напишет и генерал Деникин: «15 марта - Ледяной поход - слава Маркова и Офицерского полка, гордость Добровольческой армии и одно из наиболее ярких воспоминаний каждого первопоходника о минувших днях - не то были, не то сказки».

Этот бой у Ново-Дмитриевской впоследствии стал называться «Ледяным походом», так как он проходил при очень сложных погодных условиях: дождь, сменявшийся заморозками, вызывавшими оледенение шинелей - ослабленная в многочисленных боях и измученная ежедневными переходами по размякшему кубанскому чернозёму, армия была застигнута проливным дождём. Затем резко похолодало, в горах выпал глубокий снег, температура упала до 20 градусов ниже нуля. По свидетельствам современников, доходило до того, что раненых, лежавших на телегах, вечером приходилось освобождать от ледяной коры штыками(!).

"Всю ночь накануне лил дождь, не прекратившийся и утром. Армия шла по сплошным пространствам воды и жидкой грязи - по дорогам и без дорог - заплывших, и пропадавших в густом тумане, стлавшемся над землёю. Холодная вода пропитывала насквозь все платье, текла острыми, пронизывающими струйками за воротник. Люди шли медленно, вздрагивая, от холода и тяжело волоча ноги в разбухших, налитых водою, сапогах. К полудню пошли густые хлопья липкого снега, и подул ветер. Застилает глаза, нос, уши, захватывает дыхание, и лицо колет, словно острыми иглами… …Между тем, погода вновь переменилась: неожиданно грянул мороз, ветер усилился, началась снежная пурга. Люди и лошади быстро обросли ледяной корой; казалось, все промёрзло до самых костей; покоробившаяся, будто деревянная одежда сковала тело; трудно повернуть голову, трудно поднять ногу в стремя."

После этого добровольцы, перейдя ледяную реку в обледеневшей сковывавшей движения одежде, ворвались в ночи в Дмитриевскую и, выбив из неё красных, расположились в ней на ночлег.

Относительно «этимологии» «Ледяного похода» существует ещё одна история, изложенная в книге «Марков и марковцы». Непосредственно после боя на улице только что взятой станицы Ново-Дмитриевской генерал Марков встретил юную сестру милосердия Юнкерского батальона.
-Это был настоящий ледяной поход! - заявила сестра.
-Да, да! Вы правы! - согласился генерал Марков.

Имя «Ледяной», данное сестрой и «утверждённое» генералом Марковым, осталось впоследствии не только для одного дня 15 (28) марта, но и для всего Первого Кубанского похода, применяемое после в литературе многими авторами в отношении первого похода на Кубань Добрармии в целом.

После отказа донского казачества в поддержке Добровольческой армии и начала наступления большевиков на Кавказ Генерального штаба генералом от инфантерии Л. Г. Корниловым, как Главнокомандующим армией, было принято решение об оставлении Дона. В богатейшем Ростове были снаряды, патроны, обмундирование, медицинские склады и медицинский персонал - всё то, в чём так остро нуждалась охранявшая подступы к городу малочисленная армия против превосходящих её в десятки раз наступающих большевицких войск. В городе пребывало на отдыхе до 16 000 (!) офицеров, не пожелавших участвовать в его обороне. Генералы Корнилов и Алексеев не прибегали на данном этапе ни к реквизициям, ни к мобилизации. Зато большевики Сиверса, заняв после их хода город, взяли всё, в чём нуждались, и запугали население, расстреляв несколько офицеров.

Красная Армия наступает с севера на Новочеркасск и на Ростов с юга и запада. Красные войска сжимают кольцом эти города, а в кольце мечется Добровольческая армия, отчаянно сопротивляясь и неся страшные потери. в сравнении с надвигающимися полчищами большевиков добровольцы ничтожны. они едва насчитывают 2000 штыков, а казачьи партизанские отряды есаула Чернецова, войскового старшины Семилетова и сотника Грекова - едва ли 400 человек. сил не хватает. командование Добровольческой армии перекидывает измученные, небольшие части с одного фронта на другой, пытаясь задержаться то здесь, то там.

Это было первым армейским манёвром, фактически находящейся в стадии формирования Добровольческой армии под командованием генералов Л. Г. Корнилова, М. В. Алексеева, а после гибели первого - А. И. Деникина.

Участники похода получали почётное наименование «Первопоходник» и награждались знаком в виде серебряного тернового венка, пересечённого серебряным мечом. Знак носился на Георгиевской ленте с розеткой национальных цветов (для гражданских чинов - на ленте ордена Святого Владимира). Первопоходники стали ядром всех белых формирований на Юге России.

Основной целью похода было соединение Добровольческой армии с кубанскими белыми отрядами, которые, как выяснилось уже после начала похода, оставили Екатеринодар.

15-17 марта 1918 года Добровольческая армия разбила в ходе кровопролитного сражения красные войска у станций Выселки и у Кореновской.

Предыстория

В январе-феврале 1918 года контрреволюционные силы в Донской области, калединцы и алексеевцы (корниловцы), потерпели сокрушительное поражение. Казаки, способные выставить целую армию, хорошо вооруженную и подготовленную, в массе своей были равнодушны к белому (контрреволюционному) движению и не желали воевать. Многие сочувствовали советской власти. Новочеркасск пал. Каледин покончил с собой. Оставшиеся белоказаки бежали.

Вожди Добровольческой армии (ДА) Алексеев и Корнилов, решили, что необходимо покинуть Дон, чтобы сохранить костяк армии. Ростов обложили со всех сторон. 1 (14) февраля Добровольческая армия лишилась возможности отхода на Кубань по железной дороге: добровольцы были вынуждены оставить станцию и посёлок Батайск. Их заняли отряды командующего Юго-Восточной революционной армией Автономова, их поддержали местные железнодорожные рабочие. Однако корниловцам удалось удержать левый берег Дона, также были отбиты все попытки Автономова прорваться в Ростов. Одновременно к Ростову с другой стороны - от Матвеева Кургана и Таганрога - подходили отряды Сиверса.

Дальнейшее пребывание в Ростове вели к гибели ДА. Решили уходить на Кубань или Сальские степи. В Екатеринодаре сидела враждебная большевикам Кубанская рада, у неё была своя «армия» под началом бывшего летчика, Покровского. Добровольцы надеялись получить поддержку кубанского казачества и воспользоваться антисоветскими настроениями кавказских народностей. Область Кубанского казачьего войска могла стать базой для развертывания армии и дальнейших боевых действий. А в Сальских степях, на зимовниках, можно было отсидеться.

Стоит отметить, что поход на Кубань был опасен. Кавказ был в полном хаосе. В Закавказье наступали турецкие войска, которые поддержали азербайджанские националисты. Армяне отступали, истекая кровью. Грузины решили лечь под Германию, что избежать турецкой оккупации. Северный Кавказ, ранее усмиренный царской властью, армией и казачьими войсками, в условиях Русской Смуты просто взорвался. Дагестан стал смотреть в сторону Турции, началась партизанская война, расплодились банды. В Чечне враждовали между собой кланы, но все банды сплоченно резали русских, нападали на казачьи станицы, грабили Грозный (тогда полностью русский город) и нефтепромыслы. Схожим образом действовали и ингушские бандформирования – враждовали с казаками, осетинами, большевиками. Нападали на Владикавказ и объединялись с чеченцами против казаков. Осетины объединялись с казаками против ингушей и большевиков. Кабардинцы старались сохранить нейтралитет, черкесы сидели в своих горных аулах. Малочисленное Терское казачье войско пало, не выдержав атак чечено-ингушских бандформирований и красных отрядов. Кубанское войско ещё держалось, но катастрофа была неизбежна. Кавказ превратился в настоящую «мясорубку».

Сводно-Офицерский полк Добрармии выступает в Ледяной поход. Февраль 1918 г.

Поход

Оставался узкий коридор, по которому добровольцы могли отступить. 9 (22) февраля 1918 года Добровольческая армия переправилась на левый берег Дона. В колонне шагал генерал Корнилов, на тележке ехал пожилой генерал Алексеев, в чемодане была вся «армейская» казна. Своим помощником Корнилов назначил Деникина, чтобы он в случае необходимости заменил его. Однако Деникин выбыл первым – сильно простудился и слег. «Армия» по числу бойцов равнялась полку – около 2,5 тыс. человек. За добровольцами тянулись обозы и многочисленные беженцы.

Первой остановкой стала станица Ольгинская. Здесь собрались все отряды, рассеянные после поражения на Дону. Подошёл отряд Маркова, отрезанный от основных сил и пробившийся мимо Батайска. Присоединились несколько казачьих отрядов. Приходили офицеры, ранее нейтральные и бежавшие из Новочеркасска и Ростова, где начались вспышки красного террора. Подтягивались выздоровевшие и легкораненые. В итоге собралось уже около 4 тыс. штыков и сабель. ДА была реорганизована в три пехотных полка, которые позднее станут дивизиями: Сводно-Офицерский под началом генерала Маркова, Корниловский ударный полковника Неженцева и Партизанский (из пеших донцов) генерала Богаевского. Также в состав ДА входили Юнкерский батальон генерала Боровского, сведенный из Юнкерского батальона и Ростовского добровольческого «полка»; Чехословацкий инженерный батальон, кавалерийские дивизионы и один артиллерийский дивизион. Огромному обозу беженцев было приказано оставить армию. Теперь они могли рассредоточиться по станицам или пробираться дальше. Но штатских оставалось ещё много, включая председателя бывшей Госдумы Родзянко.

Корнилов предлагал уйти в Сальские степи, где на зимовниках (становищах племенных табунов) имелись большие запасы продовольствия, фуража и конечно много лошадей. Приближалась весенняя распутица, разлив рек, что мешало передвигаться крупным силам и позволяло белым выиграть время, выждать удобного момента для контрнаступления. Алексеев выступил против. Зимовники подходили для мелких отрядов, так как были разбросаны на значительных расстояниях друг от друга. Там было мало усадеб для проживания и топлива. Войска пришлось бы распылить на небольшие подразделения и красные отряды получали возможность их легко уничтожить ДА по частям. Армия оказывалась зажатой между Доном и железными магистралями. Её можно были лишить притока подкреплений, снабжения, организовать блокаду. Кроме того, добровольцы вынуждены были бездействовать, выключившись от событий в России. Поэтому большинство, включая Деникина и Романовского, предлагали идти на Кубань. Там возможностей было больше. А в случае полного провала можно было бежать в горы или Грузию.

Однако тут вмешался случай. Пришло известие, что добровольческий отряд во главе с походным атаманом войска Донского генерал-майором П. Х. Поповым (около 1600 бойцов при 5 орудиях и 39 пулеметах) ушёл из Новочеркасска в Сальские степи - т. н. Степной поход. Донские казаки не хотели уходить с Дона и отрываться от родных мест, они собирались начать партизанскую войну и снова поднять Донскую область против большевиков. Генерал Попов со своим начальником штаба полковником В. Сидориным приехали к добровольцам. Добровольцы решили, что будет выгодно объединиться с сильным отрядом казаков, и изменили первоначальное решение. Армия получила приказ идти на восток.

Тем временем Кубанская рада, которая 28 января 1918 года на землях бывшей Кубанской области провозгласила независимую Кубанскую народную республику со столицей в Екатеринодаре, оказалась на грани краха. Против Кубанского очага контрреволюции красные сосредоточили серьёзные силы. По железной дороге через Азербайджан и Грузию по перевалам ехали и шли маршами полки с Кавказского фронта. Все узловые станции были забиты солдатами. Красные командующие Автономов, Сорокин и Сиверс получили мощную ресурсную базу, формируя свои «армии». Солдатам объяснили, что контрреволюционеры закрывают им путь домой. Кавказ имел серьёзные фронтовые запасы, то есть проблем с , боеприпасами и снаряжением не было.

Кубанская рада повторяла судьбу всех временных и «демократических» правительств, которые появились после Февраля (к примеру, донского правительства или Центральной рады). Рада погрязла в болтологии и спорах, вырабатывая «самую демократичную в мире конституцию». Сами казаки то вступали в отряды, то расходились по домам. Неказачья часть населения сочувствовала советской власти. По поручению Кубанской рады Покровский формировал Кубанскую армию, которая первоначально насчитывала около 3000 бойцов. Он смог отразить первые атаки красных отрядов. Молодой, энергичный и жестокий командир, типичный выдвиженец смутного времени, сам претендовал на верховную власть. А. И. Деникин дал ему следующую характеристику: «Покровский был молод, малого чина и военного стажа и никому неизвестен. Но проявлял кипучую энергию, был смел, жесток, властолюбив и не очень считался с «моральными предрассудками». … Как бы то ни было, он сделал то, чего не сумели сделать более солидные и чиновные люди: собрал отряд, который один только представлял из себя фактическую силу, способную бороться и бить большевиков» (Деникин А. И.. Очерки русской смуты).

1 (14) мата 1918 года красный отряд под началом кубанского казака и военного фельдшера Ивана Сорокина без боя занял Екатеринодар. Покровский отвел свои силы в направлении на Майкоп. Однако положение Кубанской «армии» было безвыходным. Без соединения с Добровольческой армией её ждал разгром.

Добровольцы двигались на восток. Двигались медленно, выслав разведку и создавая обоз. Для связи с Кубанью выехали генералы Лукомский и Ронжин. В пути пережили массу приключений. Были арестованы, но сумели вывернуться, скитались, перебирались с места на место, в итоге очутились вместо Екатеринодара в Харькове. Между тем стало ясно, что уходить на восток опасно. Красные обнаружили ДА, стали её тревожить мелкими наскоками. Сведения, собранные в районе зимовников разведкой, ничего хорошего не сулили. Оставалось повернуть на юг, на Кубань.

25 февраля добровольцы двинулись на Екатеринодар в обход Кубанской степи. Алексеевцы и корниловцы прошли через станицы Хомутовская, Кагальницкая, и Егорлыкская, вступили в пределы Ставропольской губернии (Лежанка) и вновь вошли в Кубанскую область, пересекли железнодорожную ветку Ростов-Тихорецкая, спустились к станице Усть-Лабинской, где форсировали Кубань.

Добровольцы постоянно находились в боевом контакте с превосходящими по численности красными частями, численность которых постоянно росла. Но успех был за ними: «Малочисленность и невозможность отступления, которое было бы равносильно смерти, выработали у добровольцев свою собственную тактику. В её основу входило убеждение, что при численном превосходстве противника и скудости собственных боеприпасов необходимо наступать и только наступать. Эта, неоспоримая при маневренной войне, истина вошла в плоть и кровь добровольцев Белой армии. Они всегда наступали. Кроме того, в их тактику всегда входил удар по флангам противника. Бой начинался лобовой атакой одной или двух пехотных единиц. Пехота наступала редкой цепью, время от времени залегая, чтобы дать возможность поработать пулемётам. … В одном или двух местах собирался «кулак», чтобы протаранить фронт. Добровольческая артиллерия била только по важным целям, тратя на поддержку пехоты несколько снарядов в исключительных случаях. Когда же пехота поднималась, чтобы выбить противника, то остановки уже быть не могло. В каком бы численном превосходстве враг ни находился, он никогда не выдерживал натиска первопоходников» (Трушнович А. Р. Воспоминания корниловца). Стоит отметить, что белые пленных не брали, сдавшихся расстреливали. «Благородных рыцарей» в кровавой гражданской бойне не было.

На Кубани сначала всё было хорошо. Богатые станицы встречали хлебом-солью. Но это быстро кончилось. Сопротивление красных отрядов усиливалось. Но корниловцы рвались вперёд, каждый бой для них был вопросом жизни. Победа – жизнь, поражение - смерть в холодной степи. 2 (15) марта тяжелый бой шёл за станцию Выселки. Станция несколько раз переходила из рук в руки. Здесь добровольцы узнали первые слухи о захвате красными Екатеринодара, но точных данных ещё не было. Кроме того, на следующей станции, Кореновской, стоял сильный отряд Сорокина с бронепоездами и многочисленной артиллерией. 4 (17) марта началось тяжелое сражение. В лоб пошли юнкера и студенты Боровского, на флангах ударили Офицерский и Корниловский полки. В обход Корнилов бросил Партизанский полк и чехословаков. Истратили последний боезапас. Корнилов лично остановил пятившиеся цепи. В итоге красные дрогнули и добровольцы победили.

Однако в Кореновской окончательно подтвердилось, что Екатеринодар пал. Покровский, узнав о боях 2 – 4 (15 – 17) марта перешёл в наступление, захватил переправу через Кубань под Екатеринодаром. Он хотел соединиться с ДА. Корнилов, узнав о падении Екатеринодара, повернул войска на юг, с целью, переправившись через Кубань, дать отдых войскам в горных казачьих станицах и черкесских аулах. Стратегическая идея похода на Кубань рухнула, армия была крайне утомлена, потеряла сотни бойцов убитыми и ранеными. Необходимо было передохнуть, выждать более благоприятных обстоятельств.

Алексеев был разочарован поворотом армии в Закубанье, но не стал настаивать на пересмотре и изменении решения Корнилова. Генерал Деникин счел приказ о повороте на юг «роковой ошибкой» и был настроен более решительно. Его поддерживал и генерал Романовский. Мотивы Деникина и Романовского состояли в том, что, когда до главной цели похода - Екатеринодара - осталось всего пара переходов и морально вся армия была нацелена именно на кубанскую столицу как конечную точку всего похода. Поэтому любое промедление, а тем более отклонение от движения к цели грозит «тяжелым ударом по морально-психическому состоянию армии», а высокий боевой дух – это единственное преимущество ДА. Однако Деникин и Романовский не смогли переубедить Корнилова. Главнокомандующий остался при своем мнении: «Если бы Екатеринодар держался, тогда бы не было двух решений. Но теперь рисковать нельзя».

Ночью 5 - 6 (18 – 19) марта Добровольческая армия двинулась к Усть-Лабинской, повернув на юг. Сорокин, потерпевший поражение, но не разгромленный, немедленно начал преследование. Добровольцев прижимали к Кубани. А впереди, в станице Усть-Лабинской, также ждали красные войска, туда стягивались эшелоны с солдатами из Кавказской и Тихорецкой. Пока Богаевский с Партизанский полком вёл тяжёлый арьергардный бой, сдерживая Сорокина, корниловцы и юнкера прорвали оборону красных, взяли мост через реку и вырвались из кольца окружения.

Продолжение следует…

«Ледяным» в истории Гражданской войны в России называют Первый Кубанский поход Добровольческой армии от Ростова-на-Дону до Екатеринодара в период с 22 февраля по 13 мая 1918 года. Им командовал цвет Белой гвардии: генералы Алексеев, Корнилов, Деникин.

Добровольческая армия, сформированная на Дону, была небольшой - общая численность её едва превышала три полнокровных пехотных полка, - и состояла почти вся из офицеров. Из почти четырёх тысяч человек, выступивших из Ростова-на-Дону, 36 были генералами (из них 3 полных генерала и 8 генерал-лейтенантов), 2350 - офицерами в чинах от прапорщика и мичмана до полковника. Если к этому числу прибавить 437 юнкеров, гардемаринов и кадетов военно-учебных заведений (тех, кто по возрасту не успел до осени 1917 года получить офицерские погоны и получил их чуть позже), то офицерский облик Добровольческой армии совершенно очевиден. Некадровые военные составляли лишь четвёртую часть армии.

Как снег на голову

Военная история Ледяного похода известна хорошо: офицерско-юнкерские роты и батареи прошли походом более 80 суток (из них 44 провели в боях) и к 10 апреля вышли на подступы к Екатеринодару. Кстати, почему так назван этот поход? Роты добровольцев брели по раскисшей кубанской степи, оттепели сменяли заморозки, холодный ливень через час сменялся снегом и пургой. 28 марта передовая офицерская рота генерала Маркова подошла ночью к станице Ново-Дмитриевской, занятой красными. Ночью лил холодный ливень, офицерские шинели и вся одежда промокли насквозь. А перед утренней атакой ударил двадцатиградусный мороз, и всё покрылись льдом. Словно в ледяном панцире, офицеры-марковцы вброд форсировали полузамёрзшую речку и как снег на голову обрушились на спящих красных. Сначала «ледяным» прозвали тот бой, а потом и весь поход. Но не только бездорожье и климатические лишения выдерживали бойцы Белой гвардии (утром тяжелораненых, переночевавших под открытым небом на телегах, отскребали от покрывшего их льда штыками). Они всегда были в меньшинстве. И всегда наступали, и при этом всегда побеждали. В наступающей цепи марковцев и корниловцев дистанция между стрелками часто бывала 50-100 метров. Артиллерийский огонь был редок (снаряды считали по пальцам), но точен, как укол шприца. Голодные, замёрзшие, почти без боеприпасов добровольцы внушали красным отрядам мистический ужас. А численное и огневое превосходство красных корниловцы даже не брали в расчёт, и потому не сомневались в победе!

Екатеринодар защищал красный гарнизон, в несколько раз превосходивший численностью атакующих белых. Корниловцы при острейшем дефиците боеприпасов, особенно артиллерийских снарядов, измученные тяжёлым переходом, потеряв при штурме более 400 бойцов убитыми и более 1500 ранеными, отступили. В этот момент загадочным образом был убит генерал Корнилов.

Столицу Юго-Восточного Союза - Екатеринодар - тогда так и не взяли, но Добровольческая армия, потеряв примерно половину первоначального состава, уже в мае восстановилась и даже усилилась до 6000 штыков и сабель. После смерти Корнилова командование армией принял строевой генерал Деникин (генерал Алексеев уклонился от ответственности, предпочитая «командовать» в штабе).

Война переросла в гражданскую. Но если военная история Ледяного похода довольно известна, то финансовая подоплёка этого мероприятия неясна до сих пор. Если в России собрать на него денег толком не удалось, кто же за него всё-таки заплатил?

Не первая, не последняя

Первая Добровольческая армия стала формироваться ещё в июне 1917 года в Петрограде по адресу: Набережная реки Мойки, дом 20. Летом 1917 года туда прибывали военные, готовые сражаться с кайзеровской Германией до победного конца!

После провала июньского наступления 1917 года стало окончательно ясно, что на насильно мобилизованную армию надежд нет и «войну до победного конца» можно (как тогда казалось многим) завершить силами добровольцев. А таковых набиралось немало. Даже в пехотных частях самого распропагандированного Северного фронта желающих воевать до конца было около 2500 человек. А сторонников победы над немцами во флоте, в гвардии, в инженерных и казачьих частях было ещё больше. Так что во дворе нынешней капеллы тогда было многолюдно. Но как представлялась эта победа добровольцам, и тому же генералу Алексееву: разделом Германии между странами Антанты? Присоединением Кёнигсберга и территории Восточной Пруссии к немонархической России? Вряд ли он всерьёз верил в такую «победу». Да и сам кайзер Вильгельм II также никогда не мечтал присоединить Петроград и Москву к своей империи. Так что все добровольческие армии в России, скорее всего, были нужны только Франции, точнее - французской олигархии, отчаянно защищающей свои капиталы от германских конкурентов. Спор между акционерами из Парижа и Берлина за промышленно-сырьевые области Эльзаса и Лотарингии был начат ещё в 1871 году. Германия поддержала российских революционеров - они свергли царя и фактически распустили русскую армию. Франция отчаянно пыталась продлить сопротивление её остатков, и потому цеплялась за все соломинки - даже за ту куцую армию, которая была верна союзническим обязательствам перед ней. Но к ноябрю 1917 года хаос всё более поражал столицу, и потому было решено перенести центр формирования добровольцев - защитников Антанты - в область войска Донского.

Замысел генерала

Повторно генерал Алексеев начал формировать Добровольческую армию в Новочеркасске, о чём он уведомил офицеров и генералов в своём Приказе от 30 октября 1917 года, после чего сам он выехал в столицу войска Донского.

В конце октября 1917 года даже лидеры большевиков (формально запрещённой партии) не были уверены - удастся им произвести переворот или нет? И премьер-министр Керенский ещё формально исполнял свои обязанности в Зимнем дворце.

А генерал Алексеев уже начал свою работу по формированию добровольческих частей, не обращая внимания на то, одобрит ли Второй Всероссийский съезд Советов власть Совета народных комиссаров или не одобрит. Вне зависимости от того, возьмут ли власть в Петрограде большевики, левые эсеры и анархисты или нет, «алексеевская» военная организация начала действовать.

Задачей генерала Алексеева было собрать новую русскую армию из юнкеров, ветеранов-фронтовиков и уцелевших запасных частей тыла и продолжить оттягивание на себя немецких дивизий от Франции. И было это возможно сделать фактически лишь на зарубежные франки и фунты, поскольку из-за инфляции рубль уже ничего не стоил, да и финансовая система платежей в России уже была по сути парализована революцией. Вот для этих-то задач и «родил» генерал Алексеев армию.

То, что рождение Добровольческой армии было обусловлено провозглашением советской власти, - историки приписали «задним числом».

Ни за монархию, ни за Учредительное собрание офицерская добровольческая армия начать воевать не могла. Её политическим кредо было как раз отсутствие чётких политических целей, которые образно называли «непредрешенчеством». Вплоть до июля 1918 года экс-император и члены его семьи были живы-здоровы, в России находилось немало членов императорской фамилии - великих князей, имеющих права на престол. И тем не менее в Новочеркасске призывов о восстановлении монархии не печатали и не объявляли (по крайней мере, официально), никого из великих князей возглавить армию не приглашали.

Идея о созыве Учредительного собрания возникла в лагере белых ещё до января 1918 года. Тогда никто и предположить не мог, что оно будет разогнано, большевики даже после его созыва колебались, ведь они набрали на выборах 22-24% голосов. А вместе с фракциями левых эсеров и центристов имели подавляющее большинство (у эсеров - 40%, а вместе с центристами - около 58% голосов). В меньшинстве оказались как раз политические союзники генералитета и офицерства - кадеты и партия октябристов. Генералы об этом догадывались, так зачем же было надо призывать сражаться за созыв парламента, в котором твои представители заранее обречены на политическое поражение?

Почему юг России?

Но тем не менее, 17 ноября 1917 года в Новочеркасске был создан 1-й Сводно-Офицерский полк Добровольческой армии. Один из поручиков, прибывший на сборный пункт 18 ноября, получил регистрационный №1805 - из этого видно, что приток военных усиливался лавинообразно.

Но если у формирующейся армии не было желания сражаться ни за восстановление династии Романовых, ни за созыв Учредительного собрания (его уже благополучно избрали и не думали разгонять), ни против власти Ленина-Троцкого (её ещё не провозгласили), ни против частей Красной армии (её к тому времени ещё не создали), то за кого и против кого собирались воевать офицеры и юнкера? И почему именно в Новочеркасске?

А вот почему: в столицу войска Донского генерал Алексеев прибыл в ноябре 1917 года потому, что ещё в августе войсковыми атаманами донских, кубанских, оренбургских, терских и астраханских казаков был образован Юго-Восточный Союз. Это была территориально-политическая альтернатива разлагающемуся Временному правительству Керенского. Теперь у тех, кто собирался продолжать воевать до победного конца, были свои деньги, армия и столица - Екатеринодар. Но так как вскоре Екатеринодар заняли красные, добровольцы с маниакальным упорством штурмовали город - они дрались за столицу своего Союза, а другие маршруты и цели на тот момент их не интересовали.

Смерть Корнилова

Возможно, добровольцы чего-то бы и добились, если бы не гибель генерала Корнилова - храброго, харизматичного боевого генерала, ставшего символом Белого движения. Но он как-то быстро и загадочно погиб: в дом, в котором находился Корнилов, попал один-единственный снаряд, выпущенный одной-единственной пушкой красных. В такое мистическое совпадение обстоятельств верят все с апреля 1918 года. А зря…

У красных в Екатеринодаре имелось несколько артиллерийских батарей, было обилие снарядов. Если бы они захотели накрыть штаб белых, узнав, что Корнилов там, то не ограничились бы одиноким снарядом, а дали бы как минимум залп. Где в момент взрыва находился генерал Корнилов? В нежилом здании - в сельскохозяйственной ферме. На Кубани такие хлипкие сооружения лепили из смеси глины с рубленой соломой, укрепляли деревянным каркасом из жердей и сверху накрывали крышей из соломы. Что было бы с таким сооружением, попади в него фугасный снаряд трёхдюймового орудия? Брызгами разлетелись бы лёгкие глиняные стены - рухнула бы крыша в воронку. Адъютантам Корнилова просто некуда было бы вбегать, чтобы увидеть там тело генерала. Да и тем, кто стоял у входа, тоже бы досталось.

Но жертвой взрыва оказался один человек - Корнилов… Не было ли это покушением: метнули ручную осколочную гранату-лимонку в комнату, когда там находился генерал, а её разрыв представили одиноким снарядом большевиков? Ведь осколки не могли серьёзно разрушить даже глиняную хату с соломенной крышей, и тело полководца осталось почти неповреждённым.

Напрашивается версия о том, что эта смерть - дело рук приближённых генерала Алексеева, давнего оппонента Корнилова. Лавр Георгиевич, похоже, стал прозревать, догадываться об истинных целях Алексеева и окружавших его «рыцарях Антанты», так что открытый конфликт с ними не возникал лишь по причине напряжённости боёв. Но он был неизбежен, и поэтому алексеевцы его упредили.

Большой загадкой является и то, на чьи деньги собиралась воевать Добровольческая армия. Ведь когда генерал Алексеев в Новочеркасске собирал средства на добровольцев, одно частное лицо инкогнито пожаловало на благую цель… аж 400 целковых! И всё! А вот «под генерала Корнилова» богатый Ростов-на-Дону, Москва и Новочеркасск собрали больше - 9 миллионов 100 тысяч рублей (кстати, генерал Корнилов убедил идти за собой более 300 рядовых солдат, генерал Алексеев - всего дюжину). Но и этого было мало. Львиная доля средств поступала из зарубежных источников, известных лишь генералу Алексееву.

30 декабря 1917 года член Войскового Донского Правительства Брыкин публично и прямо спросил Алексеева: «Французское правительство даёт вам деньги и за исполнение вами каких обязательств?». Старый царедворец пытался вывернуться, но пришлось ему признать: «Союзники поддерживают нас, потому, что Добровольческая армия выступает за продолжение войны с немцами. За это они дают нам деньги!».

Так что романтиков Ледяного похода, павших юных офицеров и юнкеров, искренне жаль. Им казалось, что они сражаются за Россию. А дрались они за интересы французских товарно-сырьевых бирж и британских торговых компаний.

И если бы они узнали об этом, «ледяной ужас» такой истины пробил бы сердце каждого воина куда быстрей, чем холодное остриё красноармейского штыка.

Александр СМИРНОВ